Настой забвения. Кир Булычев

химическим путем состав сока и выделив активный агент, Минц сделал для себя некоторый запас этого средства, но применения ему не придумал. В один прекрасный день Минц повстречал во дворе Ксению Удалову. Соседка вела сына в школу и была удручена.

      – Что случилось, Ксюша? – спросил добрый Минц. – По глазам вижу, что беда.

      – И не говорите, Лев Христофорович, – откликнулась Ксения. – Третий день жизни нет. Увидела я во сне страшный кошмар. Будто возвратилась домой, а мой Корнелий с актрисой Акуловой в одном неглиже распивают водку.

      – Но ведь это неправда! Ваш супруг – примерный семьянин. А актрисе Акуловой в нашем городе нечего делать.

      – Мама сервиз разбила, – сообщил Максимка. – О папину голову.

      – Не может быть! – воскликнул Минц. – А зачем?

      – Они же из него водку пили, – ответила Ксения.

      – Но только во сне! Не на самом деле.

      – Конечно не на самом деле! Но ведь пили! Сама видела.

      – Давайте зайдем ко мне на минутку, – сказал Минц. – Может быть, я смогу быть вам полезен.

      У себя в комнате Лев Христофорович отыскал на полке маленькую бутылочку с настоем забвения, накапал Ксении в стакан, разбавил водой и предложил выпить. Притом, чтобы не было недомолвок, разъяснил Ксении, что она забудет происходившее с ней в течение последних четырех дней.

      Поблагодарив, Ксения отвела Максимку в школу. Как назло, именно в тот день Алла Степановна, учительница по русскому, по прозвищу Марфута, женщина добрая, но уставшая от постоянных неуспехов Удалова-младшего, вызвала Максима к доске и осталась его ответом недовольна.

      И тогда она предупредила, что на следующем уроке обязательно будет гонять мальчика по всем правилам грамматики, а в случае очередного прогула будет вынуждена вызвать в школу родителей.

      Максим вышел из школы как в воду опущенный. Не потому, что раскаивался, а потому, что ему грозила катастрофа: через два дня день рождения – и обещанный велосипед. Завтрашний провал перечеркивает велосипед и грозит телесными наказаниями.

      Максим брел, волоча по пыли портфель, и даже начал подумывать, не взяться ли за учебники, но тут увидел во дворе профессора Минца, который сидел под кустом сирени и читал иностранный журнал. В тот миг утренние события проснулись в памяти Максимки. Он понял – надежда есть! Если Марфута забудет о своем злодейском намерении, велосипед можно спасти.

      Максимка знал, что, когда Лев Христофорович читает, его и пушками не отвлечешь. И еще он знал, что дверь к Минцу никогда не запирается.

      Через пять минут Максимка пошел домой. В портфеле лежал заветный пузырек.

      За обедом, чтобы проверить профессора, Максим спросил маму:

      – Как твой сон, не беспокоит?

      – Какой сон? – не поняла Ксения.

      – Об актрисе Акуловой.

      Корнелий в ужасе прижал к губам палец.

      Но Ксения не заметила этого отчаянного жеста.

      – Ешь, сынок, а то остынет, – сказала она.

      И Максимка поверил профессору Минцу.

      После обеда Максим пошел к дому Марфуты, решив, что не вернется домой, пока не накапает ей в чай или в суп настоя.