Средство от скуки. Светлана Алешина

это ее новое увлечение.

      Лариса, директор ресторана «Чайка», тоже была далека от мистики. И тоже в принципе мажорка, но не такая откровенная, как Эвелина. А поехала она в «Салют» как всегда по одной причине – от скуки.

      Дворец культуры находился на окраине города. Это было довольно загадочное место – после часовых поисков вдруг выяснилось, что всезнающая Горская никогда в «Салюте» раньше не была. И подруги начали нервничать, правда, причины для этого у них были разные.

      Лариса думала о том, что среди незнакомых людей они могут оказаться не к месту и не ко времени. Уже представила себе весь спектр ощущений, которые предстояло пережить, причем превалировало чувство неловкости и злости. Словом, Лина, как всегда, втянула ее в авантюру, и уж несомненно, если этот дом культуры все-таки отыщется, подруга будет вести себя там слишком раскованно.

      А Горская вот уже минут пятнадцать, с того самого момента как они вышли из такси, ругалась последними словами, проклиная «эту дуру шизофреничку, которая способна дать инструкции даже по поводу того, где живет сам дьявол, но обязательно что-нибудь да напутает».

      Речь шла о некоей особе по имени Оля, которая некогда была соседкой Эвелины и страдала сильной формой шизофрении.

      Знакомый Ларисы, профессиональный психолог Анатолий Курочкин, как-то проводил с ней сеансы и пришел к неутешительным выводам.

      – Синдром Клерамбо-Кандинского, – развел руками Анатолий Евгеньевич. – Медицина бессильна, я тоже.

      – И что же делать? – обеспокоенно заглядывала ему в рот мама Оли.

      – А ничего, – спокойно отвечал Курочкин. – Пускай себе живет дальше. В принципе она может себе это вполне позволить. Правда…

      И Курочкин изложил потенциальные опасности, которые могут подстерегать Олю на ее дальнейшем жизненном пути.

      – Бред воздействия – это плохо. Больному кажется, что на него телепатически воздействуют некие злые силы – например, из-за соседней стены, или через телевизор, или даже через случайного попутчика в троллейбусе. Или, к примеру, через канализационные трубы ему посылаются какие-то приказания, исходящие от таинственных парапсихологов или жутко засекреченных лабораторий спецслужб всех стран и континентов.

      – Ой-ой-ой, – качала головой обескураженная мама.

      – Человек таким образом теряет способность критически мыслить и живет в своем выдуманном бредовом мире, – продолжал Курочкин. – Переубедить его невозможно. Любая информация о том, что парапсихологи в канализации не живут, что там находятся исключительно продукты распада человеческого организма, то бишь дерьмо и моча, подвергается больным тщательной переработке и нередко талантливо вплетается в общую структуру бреда. Больной неожиданно начинает полагать, что эти самые отходы могут напитываться значимой информацией и, проходя мимо унитаза в уборной, посылают больному квантовые информационные импульсы.

      – Фу, какая гадость, – морщились родственники шизофренички.

      – Это еще ничего, – успокаивал Курочкин. – Это ведь никому не мешает. Вот если к бреду воздействия примешивается бред отношений, то… Больному вдруг кажется, что его или все необычайно любят, или, наоборот, испытывают неприязнь, и любой, даже нейтральный знак, взгляд, движение руки окрашивается в любовный или ненавистный тона. На пике бреда отношений может казаться, что во дворе, например, организуется заговор дворников с целью лишения его, больного, душевного равновесия. Причем основным средством осуществления заговора является методичное подметание дворниками асфальта под его окнами. Вот тогда… больной может просто-напросто убить впавших в немилость дворников подвернувшимся под руку тяжелым предметом. Например, выкинуть из окна на голову ничего не подозревавших мирных тружеников метлы телевизор.

      – И как же? – совсем потеряли покой родственники.

      – У Оли вполне мирный вариант болезни, – подвел итог Курочкин. – Дворники могут спокойно продолжать работать.

      И вот эта самая Оля, в безрадостной перспективе психического здоровья которой был убежден Анатолий Евгеньевич, недавно сообщила Эвелине Горской о том, что в городе появился очень интересный экстрасенс по имени Кирилл Аткарский. Что он завоевал большую популярность и собирает каждый раз довольно значительную аудиторию. И Эвелина уговорила Ларису пойти вместе с ней на встречу с этим человеком.

      – Он может быть интересен тебе и с женской точки зрения! – с улыбкой соблазнительницы уверяла Горская подругу.

      И тут Лариса поняла, в чем дело: Эвелина скорее была взбудоражена возможностью знакомства с самим экстрасенсом Аткарским, нежели имела интерес к тому, чем он занимается. Она согласилась сопровождать Горскую, несмотря на весь свой скепсис по поводу экстрасенсорики, после того как поняла, что альтернативы у нее на вечер еще более туманны и малоинтересны, нежели знакомство с Аткарским.

      Уже давно стемнело. Из окон близлежащих домов лился желтоватый свет. Мартовский холодок забирался под юбку и вызывал неприятные ощущения. Хотелось домой.

      Неожиданно Горская остановилась как вкопанная,