.

, да? Вот я и говорю, чтобы твоя жена ворота открывала. Для тебя.

      Пузырь скривился и недовольно цокнул языком.

      – А ты что подумал? – не унимался Тимоха.

      Стас легонько толкнул его локтем в бок и буркнул:

      – Тормози!

      – А чего мне тормозить-то? – спросил Тимоха и нахмурился. – Мы что, зря с тобой в Чечне прохлаждались, пока Пузырь тут кухню отвоевывал?

      Паша дернулся так, как будто через него прошел высоковольтный разряд.

      – Да ты не переживай, братан! Не узнает твоя жена, как мы там за тебя отдувались, – заявил Тимоха, вытянул руку на всю длину, вальяжно похлопал парня по плечу, немного подумал и добавил: – А может, и проведает.

      – Да пошел ты!.. – Пузырь наконец-то не выдержал, психанул, резко поднялся и зашагал прочь из курилки.

      – Чмо! – выдал Тимоха и сплюнул ему вслед.

      Он и сам не особо рвался в Чечню, но, когда пришло время, отправился на войну вместе со всеми и в бою себя показал достойно. Был случай, Стаса из-под пуль вытащил. Должок, так сказать, вернул. А Пузырь от командировки откосил, спрятался на кухне, и Тимоха не мог ему такое простить. Да и Стас не очень-то жаловал труса, хотя и не задирал его.

      – Как будто я адрес не знаю, – сказал Тимоха, потянулся, сделал такое движение, будто собирался подняться, но передумал и снова полез в карман за сигаретами.

      Вечер тихий, теплый, война где-то далеко, нарядов больше нет, в казарме делать нечего. Ночь осталось убить, и все.

      – Да оставь ты его в покое, – произнес Стас и качнул головой.

      Пузырь, может, и трус, но ведь свой. А жена солдата – это святое. Если она верно ждет.

      – Да не собирался я, просто сказал, не особо подумав. – Тимоха пожал плечами. – А Пузырь погнал. Вот скажи, зачем он меня послал?

      – Морду ему набей. А жену не трогай, не надо.

      – Да кто ее трогает-то?… Представляю, какой там у него крокодил.

      – Закрыли тему! – заявил Стас и качнул головой.

      Тимоха хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой. Спорить со Стасом можно, конечно, но переубеждать его совершенно бесполезно.

      На вечерний поезд билетов не было. Стас купил на утренний. А ночь где провести? Тимоха вспомнил о каком-то своем друге. К нему они и отправились.

      Дверь им открыла красивая девушка. В глазах аквамарин, морская вода с яркой подсветкой до самого дна. Русые волосы с длинными завитками, высокие скулы, изящный носик, насмешливый, весьма капризный изгиб губ.

      Она глянула на Стаса, улыбнулась, и на сумрачной лестничной площадке вдруг стало светлей. На Тимоху эта прелестница тоже посмотрела. Однако ему было ясно, что ее взгляд искал, но не находил кого-то другого.

      – Привет! – выдавил из себя Тимоха.

      Обычно знакомства с женщинами, приветствия давались ему легко, а тут его вдруг заклинило. Хотя это вовсе не удивительно. Стас и сам лишился дара речи. Но ему было проще. Он и не собирался ничего говорить.

      – А где Паша? – спросила девушка.

      – Так он прибудет следующей лошадью. Через две недели.

      Стас удивленно глянул на Тимоху.

      «Да, теперь понятно, какой друг у него здесь живет. Все-таки привел он меня к жене Пузыря».

      Но возмущения в душе Стаса не было никакого, а удивление усилилось. Пузырь толстый, глаза у него маленькие, щеки пухлые, нос картошкой. Жена у него должна быть такой же страшной.

      А на Стаса смотрела восхитительная красавица. Может, это сестра Пузыря? Или речь шла о каком-то другом Паше?

      – Да, он звонил, говорил, что через две недели, – сказала женщина.

      – А мы его боевые друзья, – заявил Тимоха, широко улыбнулся, расправил плечи и выпятил грудь, усеянную значками так же густо, как небо – звездами.

      Хлебнули они лиха на войне. Парням не раз случалось стрелять и убивать. Дело доходило до рукопашных схваток. Но боевые награды обошли их стороной. Представления на медали ушли наверх, но армейская бюрократия оказалась сильнее вооруженных врагов. А медаль «За отвагу» была бы сейчас в самый раз.

      – Боевые?…

      – Ну а как же. Полгода в Чечне с Пашей были. Разве он про нас не писал?

      – Нет.

      – Странно. А то я черкнул бы вам письмецо из горящего танка.

      Красавица удивленно повела бровью.

      – Дорогая Катерина Матвеевна, пишу вам письмо из горящего танка, на груди погибшего товарища, – бодро проговорил Тимоха.

      – Это шутка такая?

      – Да, вроде того. В танке мы не горели, не довелось. А погибшие товарищи были, – с героическим видом произнес Тимоха и тяжело вздохнул.

      – Паша ничего не говорил.

      – Вас не хотел расстраивать. Да и скромный он.

      – Да, скромный, – согласилась красавица.

      – Но мы-то знаем, как он воевал. Столько всего можем рассказать! – с намеком сказал Тимоха.

      Он