На пороге мира. Михаил Француз

азерным оружием, профессионалы все равно гибли, раз за разом напарываясь все на новые и новые плоды экспериментов этой проклятой лаборатории.

      Мужчины, женщины, дети, животные, растения – все здесь таило опасность и несло смерть.

      Этаж за этажом, сектор за сектором хмурые, озлобленные бойцы, сцепив зубы, вламывались в помещения лаборатории и давили сопротивление взбунтовавшихся и захвативших базу подопытных. Вот только злость и ненависть военных копилась не в адрес этих несчастных, а в адрес яйцеголовых, сотворивших с людьми такое.

      Стоило где-то только мелькнуть белому халату, и тут же туда летела плазменная граната, а то и не одна, что бы уж точно, гарантированно произошла «случайная ошибка».

      Был зачищен уже практически весь комплекс, а еще ни одного ученого «найти живым не удалось».

      Капитан Коршунов, позывной «Коршун», командир СКООН шел во главе тройки на одном из самых нижних уровней комплекса. Еще совсем немного, и проклятая «база ужасов» будет наконец зачищена. Еще немного, еще чуть-чуть…

      Но очередной отсек оказался на удивление пуст. Если не считать четырех мертвых яйцеголовых в одной из комнат. Это настораживало и заставляло крепче держать рукояти лучевиков и лазерных винтовок в ожидании подвоха и внезапного нападения. Но секунды шли за секундами, помещение проверялось за помещением, а нападения не происходило.

      И лишь в последнем боксе-камере, запертом и бронированном, под прицелом десяти камер сидел на стуле десятилетний мальчик. Он спокойно читал детскую книжку о волшебнике Изумрудного города. Лысый мальчик в сером комбинезоне подопытного с пятизначным номером 11013 на спине. Спокойный и даже умиротворенный.

      Коршун подал знак одному из бойцов вскрыть дверь. Тот кивнул и приступил к минированию замка. Несколько отточенных, выверенных движений, и дело сделано. Бойцы разошлись по сторонам от двери. Короткое шипение сработавшего направленного термитно-плазменного заряда, и на месте замка лишь сквозная прожженная дыра. Дверь откидывается, и со стволами наперевес в бокс врывается боевая тройка.

      И все замирает.

      Мальчик медленно, спокойно встал и положил книжку на стул. Он сделал три шага к бойцам и остановился напротив них, прямо под дулами лучевиков и лазеров.

      Он стоял и смотрел. Не нападал. Не угрожал. Не просил. Не кидался в ноги и не молил. Просто стоял и ждал решения: жить или умереть.

      И бойцы ждали решения командира. А Коршун все медлил. Секунда шла за секундой, а он все никак не мог заставить себя нажать на курок. Но и опустить оружие тоже не мог так вот просто.

      – Медведь Первому: все чисто, сектор зачищен, – пришел доклад по линии связи.

      – Дятел Первому: у нас тоже чисто, – последовал еще один.

      – Куница Первому: чисто.

      – Цыпленок Первому: сектор чист.

      – Волк Первому: сектор чист.

      – Еж Первому: чисто, – продолжали приходить доклады от командиров подразделений о выполнении поставленных задач.

      – Первый Удаву: что у тебя? – запросил командующий операцией предпоследнее подразделение.

      – Чисто, Первый. Удав закончил, – пришел ответ от Кости Усова, высокого жилистого капитана, чем-то и правда напоминавшего удава. Его подразделение в этой операции пострадало больше всего: одиннадцать бойцов убиты, пятеро тяжело ранены.

      – Первый Коршуну: что у тебя там? – пришел запрос от командующего операцией.

      Коршунов медлил.

      – Первый Коршуну! Первый Коршуну! Ответь, Коршун, что у тебя?

      Капитан медлил.

      – Коршун, мать твою за ногу! – начал проявлять беспокойство и нетерпение командующий.

      – Коршун Первому: чисто, – вышел на связь капитан и опустил лучевик.

      – Первый циркулярно: закончили, сбор на пункте сбора через тридцать минут. Мы свое дело сделали, уходим, господа! – пришел по связи долгожданный сегодня приказ.

      – Медведь: принял.

      – Дятел: принял.

      – Куница: принял.

      – Волк: принял, выполняю.

      – Цыпленок: принято.

      – Еж: принял.

      – Удав: есть.

      – Коршун: вас понял. Выполняю, – доложил капитан командующему.

      – Живи, парень, – со вздохом отключив канал связи, сказал Коршунов мальчику и махнул своей тройке на выход. Затем обернулся и махнул мальчику тоже. Штурм лабораторного комплекса Л-51 закончился.

* * *

      – Жестянкин Леонид Васильевич, десять лет, воспитанник детского дома номер четыре Новопитер, планета Терра, – зачитывал вслух с экрана планшета мужчина неопределенного возраста в сером гражданском костюме, сидящий за дорогим письменным столом из натурального дуба.

      Напротив него стоял другой мужчина, подходящий под то же самое описание: тот же неопределенный возраст, та же незапоминающаяся внешность, такой же неброский костюм.

      – Родители неизвестны. Место рождения не установлено.