Тринадцатый ковчег. Дженнифер Броуди

к ее отцу не иначе как «господин президент». Бр-р, ну и жуть. С тех пор как отец победил на больших выборах, ее жизнь сильно изменилась. Каждый раз, стоило ей об этом задуматься, сердце девочки заходилось от горя. Новый город, новый дом, новая комната… Школа, учителя, друзья – все новое. Изменилось все. Абсолютно все.

      Сирена так и ревела. Сари поднялась и, подобрав рюкзак, прижала его к груди. С самого переезда она хранила в нем самое ценное: старинные книжки с картинками, ветхие и с загнутыми уголками, снежный шар с Эйфелевой башней (подарок от бабушки) и коллекцию фарфоровых кукол. Сари понимала, что пора бы ей перестать нянчиться с куклами, но, к стыду своему, не могла от них отказаться. Она осторожно прошла к тяжелой двери и потянула за ручку. По коридору носились тяжеловооруженные солдаты, агенты Секретной службы[2] и папины помощники. Кого-то Сари узнала. Никто, впрочем, ее не замечал. Все были напуганы.

      В Белом доме и прежде всех поднимали по тревоге, но то были учения, и люди вели себя спокойно, исполняя отведенные им роли. Теперь же все выглядело иначе, и Сари моментально заподозрила неладное. Вспомнила о родных. Может, с ними что-то случилось? И – что важнее – где они? Надо найти их.

      Сердце Сари бешено колотилось. Она вышла в коридор, где едва успела убраться с пути одного из папиных помощников. Тот, словно пьяный, бежал, бормоча себе под нос:

      – Конец… конец… конец… – Глаза его слепо метались по сторонам. – Конец… конец…

      Сари прижалась к стенке. Все-таки хорошо быть мелкой и щуплой – тебя не замечают. Играя в прятки, Сари всегда побеждала сестру: та была старше на пять лет и высокая, как папа. Дойдя до конца коридора, Сари услышала за спиной топот множества ног. Даже в темноте, в мерцающем свете тревожных огней она разглядела, как в ее спальню ворвались мужчины в костюмах. Агенты Секретной службы? Может быть… а может быть, и нет. Вряд ли стоит спрашивать, что им нужно. К тому же кровь в жилах у Сари бурлила от страха, и в голове звучал яростный призыв: убегай!

      Противиться первобытному и чудовищно сильному инстинкту Сари не могла и устремилась прочь. По пути обежала бронзовый бюст и резной столик с керамической вазой, их тени растягивались вслед за ней, будто пытаясь схватить, но ей повезло – темные щупальца не причинили ей вреда.

      Топот за спиной приближался. Сари обогнула угол и помчалась по длинному переходу… который привел в тупик. Ну все, попалась. Во рту появился вкус металла – как всегда, когда Сари пугалась действительно сильно, по-настоящему. «Топ, ш-шарк, топ», – послышалось за углом. Нет, это не люди в костюмах, это кто-то другой. Охваченная слепой паникой, Сари принялась дергать за ручки ближайших дверей – тщетно. «Топ, ш-шарк, топ». Шаги звучали все громче. «Топ, ш-шарк, топ». Из-за угла вышла бабушка. Увидев ее, Сари с облегчением улыбнулась.

      – Бабуля! – Сари метнулась к старушке и осторожно, чтобы не сбить ее с ног, упала в распростертые объятия. Зарылась лицом в шелковую сорочку, ощутила знакомый аромат мыла и розовой воды.

      Бабуля всегда присматривала за Сари и Элианной, пока их родители пропадали на работе, готовясь к выборам: следила, чтобы девочки делали домашние задания, а потом рассказывала истории из прошлого – о временах, когда роботы не делали за человека все, а небо не было темным от мельтешащих машин. Жарким летом в Талсе они собирали шелковицу[3] и объедались ею, пачкаясь темно-красным соком. Студеными зимами ютились у электрокамина и нашивали кружево на бархатные подушечки. После выборов бабушка поселилась в скромной комнате в резиденции президента, хотя в жизни ни разу не выезжала за пределы Оклахомы.

      Сейчас бабушка хмурилась, что делала крайне редко.

      – Идем, дитя. Надо спешить.

      – Хорошо, бабуля, – ответила Сари, сразу поняв, что спорить или задавать вопросы не время.

      Опираясь на трость и увлекая за собой Сари, бабушка пошла запутанным лабиринтом Белого дома. «Топ, ш-шарк, топ…» Несмотря на хромоту, двигалась она проворно. «Топ, ш-шарк, топ…» Вскоре они миновали аварийный выход, и Сари плюхнулась ногами в грязь – глубокие следы от колес бороздили аккуратную некогда лужайку.

      – Осторожнее, дитя, – предупредила бабушка, помогая ей выбраться. – Господь вот-вот обрушит на нас свой гнев.

      На улице сирена выла еще громче, и вспышки сверкали куда ярче. Сари вдруг заметила, что мерцают не только аварийные огни: черное штормовое небо озаряли сполохи молний. Грянул гром, и земля под ногами вздрогнула. Ночь выдалась светлее иного дня, и Сари отчетливо видела, как люди спешно покидают Белый дом – кто на машине, кто пешком. Повара, горничные, солдаты… В панике бежали все. Сквозь высокую ограду было видно, что Пенсильвания-стрит переполнена военным транспортом и нагруженными скарбом людьми. В небе тоже от машин было не продохнуть.

      Сари разглядела бредущего в толпе мальчика лет трех: грязный, с разбитой губой – должно быть, упал, – он тащил за собой плюшевого мишку, изо всех сил стараясь не отставать от своих. На краткое мгновение мальчик и Сари встретились взглядами. В широко распахнутых и остекленевших глазах мальчика Сари увидела страх. Случилось нечто

2

Федеральное агентство, в обязанности которого входит в том числе охрана президента и премьер-министра США (примеч. пер.).

3

Плоды тутового дерева, напоминающие ежевику, но более приторные на вкус (примеч. ред.).