Наказание по закону гор. Сергей Самаров

про происхождение Ахмадея. Хотя иногда людей, особенно молодых, смущало его имя, не свойственное Дагестану.

      Магазин в селе был чем-то вроде клуба. Стоя в очереди, можно было узнать новости, услышать сплетни и рассказать что-то свое, иногда даже наболевшее.

      – Магомед, ты когда в Махачкалу собираешься? – спросил Ахмадей высокого и крепко сбитого мужчину, который подрабатывал тем, что возил иногда своих односельчан едва ли не по всей республике.

      Грубое лицо Магомеда оживилось. Он почувствовал возможность заработать.

      – Послезавтра люди просили свозить. Еще одно место есть. Тебе надо?

      – Нет, послезавтра мне будет еще рано, – ответил старик. – Ладно, как приспичит, я тебя найду.

      – Только, как и всегда, за три дня предупреждай. Чтобы я успел людей набрать. – Магомед сказал то, что и без того все знали.

      Когда он вез полную машину, оплата не делилась на всех. Каждый его пассажир как будто бы ехал один и рассчитывался соответствующим образом.

      Да, дорого. Но все равно это было куда удобнее, чем ехать на рейсовом автобусе. И быстрее, и не так пыльно.

      – А ехать не боишься? – осведомился Ахмадей и трижды по-старчески, как-то глуповато хихикнул.

      Такова уж была его привычка.

      – А чего мне бояться? Дорога знакомая, за рулем не первый день.

      – Говорят, банда в горах появилась. Машины останавливают, тормошат, вытрясают все, что хорошего найдут.

      Сразу несколько человек подключились к разговору. Весть о появлении бандитов в горах, неподалеку от села, была не нова, но всегда вызывала много толков. Ахмадей внимательно слушал людей, желая выловить что-то новое.

      – Меня не тронут, – категорично заявил Магомед и для пущей убедительности даже воздух рукой рубанул.

      – Заговоренный ты, что ли? – спросил кто-то. – Или у тебя машина бронированная?

      – У этой банды эмиром Латиф Мухаметдинов.

      – Говорят так, но точно никто не знает, – возразил тот же человек.

      – Я точно знаю, – сказал Магомед как отрезал. – Мне его дед, старый Абдул-Азиз, привет от Латифа передавал. Я с ним в школе за одной партой сидел, лучшим другом был. А детская дружба – она крепкая. Не тронут мою машину.

      Из всех сегодняшних новостей именно эта, конечно же, была самой важной.

      Старый Ахмадей не хотел сваливать их в кучу у себя в голове. Его очередь к этому моменту как раз подошла. Дальнейший разговор он не поддержал, купил все то, что ему было нужно, вышел из магазина, осмотрелся с высокого крыльца и заспешил домой.

      Там он оставил сумку с продуктами в углу у порога. Потом Ахмадей вытащил из кармана старого грязного ватника, висевшего на гвозде сразу за входной дверью, мобильный телефон, в память которого был загнан только один-единственный номер. Сначала он проверил баланс, убедился в том, что деньги ему в очередной раз переведены, и только потом нажал кнопку вызова.

      Мой аппарат зазвонил, когда я возвращался с завтрака из офицерской столовой. Мне потребовалось время на то, чтобы вытащить его из кармана, упрятанного глубоко под разгрузку и под бронежилет.

      Я опасался, что человек, желающий со мной поговорить, сбросит вызов, поэтому поспешил ответить, даже не посмотрел на определитель номера:

      – Старший лейтенант Трилуков, слушаю вас.

      – Здравствуй, Артем Борисович, – раздался знакомый старческий голос, сильно дребезжащий и вибрирующий на высоких нотах.

      После этого старый Ахмадей тут же привычно хихикнул, словно опознавательный знак подал. После этого его ни с кем спутать было невозможно, несмотря на отвратительное качество местной связи.

      – Здравствуй, Ахмадей Рустамович! Очень рад тебя услышать.

      – Так уж сильно рад? – Старик вроде бы как сомневался в наличии у меня такого вот чувства к нему.

      Надо сказать, что он был совершенно прав. Этот субъект мне откровенно не нравился. Я вообще не люблю стукачей, тем более по призванию, по зову сердца. Но мне приходилось сотрудничать с такими типами, иначе был риск вообще без разведданных остаться. Тем более что старый Ахмадей давал, как правило, проверенные сведения и ошибался очень редко. Моя нелюбовь, впрочем, не мешала нашему сотрудничеству.

      Старику было все равно, кому и на кого стучать. Мне казалось, что он чувствовал внутреннее удовлетворение, когда был в состоянии доставить кому-то серьезную неприятность. Есть на свете такие персонажи, которые прекрасно себя чувствуют, когда другим становится плохо. Особенно это касалось тех людей, которым он завидовал.

      А завидовал старик, по-моему, всем, с кем встречался. Даже бомжам на вокзале в Махачкале, на которых, как мне говорили, он как-то настучал в ментовку.

      Более того, я допускал, что он и на меня куда-то постукивал. Например, в ФСБ или в МВД.

      Я на него вышел, когда мы помогали спецназу полиции задержать банду вымогателей и взяли около двадцати человек. Но в МВД нас настоятельно просили ни при каких обстоятельствах