Кремль 2222. Покровское-Стрешнево. Константин Кривчиков

тай, уже и не умник, а кандидат в покойники.

      То, что такой опытный боец, как старшина Латыпов, напоролся на мохначей подобно зеленому салаге, являлось исключительно его виной. А все потому, что очень торопился. Вот и решил изменить обычный, относительно безопасный, маршрут и двинулся напрямки – мимо здания бывшей ГЭС на деривационном канале. Хотя и знал, что это логово городских нео из клана Брарга.

      Старшина надеялся просочиться незаметно, потому что безалаберные мохначи днем особых караулов не выставляют. Однако «просочиться» не получилось. Зато получилось вляпаться.

      Заметив в прогалине между высоких деревьев узнаваемый силуэт башни ГЭС, Латыпов взял правее. Перешел через ручей, обогнул густую еловую рощу и чуть не наткнулся на шайку мохначей, цепочкой шагавших по тропинке. Хорошо хоть, что находились они к старшине спиной, а то бы наверняка заметили.

      Укрываясь за кустами, Латыпов добежал до вросшей в землю развалюхи и заскочил внутрь через оконный проем. Надеялся перевести там дух. Но вместо этого попал в крутую переделку.

      В помещении по-хозяйски расположилась троица нео. Один из них, сидя на корточках, пытался разжечь костер с помощью огнива. Второй, с выбитым глазом, освежевывал широким тесаком хоммута. А третий, с дубиной в руке, стоял рядом, пуская слюни. В общем, пацаны готовились чефанить жареное мясо втихушку от остальных, чтобы не делиться добычей. А тут нате вам – незваный гость в образе хомо.

      Первым Латыпова заметил мохнач с дубиной, находившийся к нему лицом, или, точнее, рожей. Рыкнув, нео рванулся вперед, не тратя времени на размышления. Рожа его выражала не столько злобу, сколько злорадство. Он не сомневался в том, что глупый хомо станет хотя и диетической, но сытной добавкой к жирному хоммуту. А удовольствие превратить «добавку» в отбивную котлету выпало именно на его долю – крутого пацана с новенькой дубиной из березового комля.

      Увы! «Пацан», видимо, не знал старую истину – тот, кто первым лезет в драку, первым и огребает. Да еще и по полной. В результате Латыпов, хорошо знакомый с немудреными приемами рукопашного боя мохначей, легко уклонился от удара дубиной и в контратаке рассек противнику брюхо.

      Все произошло настолько быстро, что другие нео даже не пробовали вмешаться. Спохватились они лишь тогда, когда их приятель уже корчился на земле, безуспешно пытаясь собрать выпадающие из брюха кишки. Мохнач с кресалом сразу кинулся к стене, где валялась его дубина. И даже исхитрился схватиться за рукоять. А вот поднять дубину не сумел, потому что старшина перерубил ему палашом протянутую лапу. А затем и добил мутанта, полоснув клинком по горлу.

      Более-менее ввязаться в схватку сумел только одноглазый нео с кухонным тесаком – не иначе как числился в племени штатным поваром. Он намеревался заехать Латыпову по спине своим поварским инструментом, да старшина вовремя отпрыгнул в сторону. Воспользовавшись этим, мохнач поднял дубину погибшего приятеля и буром попер на врага. Нанося размашистые удары, он зажал Латыпова в углу и едва не врезал тому дубиной в лоб. Но промазал.

      После чего наступила развязка. Присев, старшина ткнул «одноглазого» клинком в пах. Затем рубанул по бедру. После чего косым ударом развалил неудачливого кулинара до пояса.

      Латыпову показалось, что теперь можно взять короткую передышку. Однако он не учел того обстоятельства, что мохначи – стадный народ и кучкуются, как правило, большими группами. Старшина обтирал клинок о шкуру «одноглазого», когда в дверной проем забежала еще парочка нео. Один из них был вооружен обрезком трубы, а второй прижимал к мохнатой груди охапку сучьев для костра. И тут Латыпов допустил ошибку.

      Решив, что мохнач с дровишками является легкой добычей, он бросился к нему. Однако «дровосек» проявил сообразительность – взял да и бросил всю охапку прямо в ноги хомо. Наступив на толстый сук, старшина запнулся и упал. Мохнач с трубой мгновенно использовал ситуацию – прыгнул к Латыпову и ударил его по предплечью. Да так удачно, что отсушил старшине руку, и тот выронил палаш.

      Извернувшись змеей, Латыпов чудом избежал повторного удара трубой и вскочил на ноги. Выбора у него не оставалось. До этого он не хотел применять автомат, чтобы не поднимать шума. Но сейчас палаш валялся на земле, правая рука висела плетью, а два разъяренных мохнача прямо-таки исходили желанием пустить хомо на шашлык. Поэтому старшина сдернул левой рукой с плеча автомат и выставил его перед собой.

      Находись на месте мохначей менее темпераментные и более расчетливые мутанты, они бы, скорее всего, попытались ретироваться. Но все нео – горячие парни. И если уж кое-что ударило в голову, то тормоза срывает напрочь. Так произошло и в этот раз.

      Мохнач с обрезком трубы дернулся первым. Латыпов рефлекторно навел ствол на него, нажал на спуск, и оружие злобно выплюнуло короткую очередь. Пули разорвали нео грудную клетку, и он завалился набок, не добежав до врага пары шагов.

      Второй мутант успел к тому времени поднять с земли палаш старшины. Но осознав то, что случилось с его приятелем, видимо, одумался и решил «переобуться на ходу». Отшвырнув палаш – мол, забирай, мне такого добра не жалко, – он рванулся к оконному проему и пулей