Выбор чести. Даниил Сергеевич Калинин

который выбьет из тела остатки тепла. Хочется в сердцах выругаться, помянув и бездарное командование, и проклятый холод, совершенно не типичный для летней Франции. Вот только ребята чуть ли не молятся капризам природы. Ибо в такую погоду нам не ждать воздушной штурмовки…

      За лесом шумят моторы. Это моторы немецких танков, и звук их работы обещает нам скорую схватку. Страшную и смертельно опасную. Так что тревога, не сходящая с лиц солдат, имеет под собой веские основания.

      Вокруг меня собрался расчет: заряжающий и два подносчика снарядов. Все трое молодые парни, один бретонец, два гасконца. Когда я отбирал бойцов, происхождение из Гасконии стало определяющим фактором: по ту сторону Пиренеев их родственники показали себя отличными бойцами. Бретонец же, чья родная земля теперь находится под немцами, настроен драться до конца: для него эта война стала уже очень личной.

      Но ни врожденная отвага, ни мужество не могут победить страх первого боя. Он написан на лицах бойцов, он читается в глазах. Но слава богу, в своих ребятах я не нахожу того ужаса, который парализует солдата, который ломает его волю и лишает мужества. И это очень важно. А страх? Что страх, только дурак первого боя не боится.

      Форма новоиспеченных артиллеристов изгажена глиной и землей, пропахла крепким мужским потом. Мои бойцы не подшиты и не бриты, и в другое время я получил бы жестокий разнос от начальства за такой вид подчиненных. Но как бы я хотел, чтобы сегодня был именно тот день, когда я, красный как рак, слушал бы крики старшего офицера… Полночи мы готовили позиции и маскировались, пару часов сна удалось урвать уже на рассвете. Так что неряшливый внешний вид простителен и бойцам, и их командиру.

      …Это уже было когда-то. Тяжелая ночь, наполненная земляными работами, краткий миг сна на рассвете… и первый бой. Тогда я выжил, а что нас ждет сегодня?

      …Шум моторов приближается. Сложно передать словами, но будто судорога проходит по линии солдат, укрытых окопами: все напряженно всматриваются вперед, на опушку, откуда должен появиться враг. И немцы не заставляют себя долго ждать.

      Вперед вырываются два легких чешских LT vz.35. Германцы для себя их переименовали, но я помню только старое название. Танки легкие, хотя посерьезней немецкой «единички», и недооценивать их не стоит: пушки и пулеметы новоиспеченных панцеров могут без проблем уничтожить батальон, лишенный артиллерийской поддержки. Правда, у моего она имеется: мой расчет и пара «сюрпризов», спешно подготовленных за ночь. Но сделав ставку на внезапность, подчиненным я приказал вести огонь только по сигналу. И «легкие» разведчики, а это именно разведчики, не являются той целью, ради которой стоит подать этот сигнал.

      Наглости немцев стоит позавидовать: от души врезав по молчавшим окопам из пулеметов, экипажи с коротких остановок открыли частый пушечный огонь. Они бьют по деревянным макетам, сооружаемым силами целого батальона, тщательно замаскированным и расположенным в самых удачных для артиллерии местах. Фактически немцы вызывают огонь на себя, и будь на месте деревянных стволов стволы орудийные, фрицам мало бы не показалось. Но враг, очевидно, уверен, что французы блефуют, и бронетехнике особой угрозы нет. Видимо, уже сталкивались с подобной хитростью.

      Земля в окопах содрогается от каждого взрыва, а воздух наполнился запахом пороховой гари. Пехотинцы тревожно переглядываются, слышатся испуганные возгласы. Этот бой первый практически для всех.

      Мой расчет замаскирован отлично, так что, я думаю, сейчас обойдемся без боя. Но на всякий пожарный я веду противника через оптический прицел «окопного» орудия.

      Неожиданно что-то цепляет взгляд. Чуть поведя стволом орудия (так, чтобы его движение не было заметно), я направляю прицел на опушку леса.

      Да, так и есть. Через оптику четко различается приземистый силуэт командирской «единички». Вот ведь… Умеют немцы воевать, причем сколь дерзко, столь же и грамотно. Сейчас их командир определяет цель и тут же передает ее по радиосвязи, фиксирует попадания и отсутствие ответного огня. А будь что неладно, он успеет предупредить подчиненных, сам не вступая в бой.

      …Иногда на войне одного взгляда достаточно, чтобы почувствовать врага. Я разглядел панцер командира разведки, а секунду спустя в нашу сторону круто развернулся один из «чехов». Совпадение? Или враги увидели, а скорее даже почувствовали друг друга одновременно?

      В расчете я занял место заряжающего. И сейчас мне хватило буквально пары секунд, чтобы навести орудие на цель. Еще мгновение я колебался в надежде, что это совпадение. Нет, вторая коробочка тоже развернулась ко мне.

      – Огонь!

      Я опередил врага на долю секунды: мой снаряд ударил точно по корпусу, заглушив танк и сбив прицел немецкого наводчика. Ответный осколочно-фугасный ударил по траншее несколькими метрами левее. Послышались крики, но истошной боли покалеченных я в них не уловил.

      Лобовая броня чешского танка 25 мм, расстояние между нами 500 метров. А бронебойный снаряд Mle1935 берет 18 мм на 400 метрах, так что мое попадание определяющим не стало. Зато второй танк, развернувшись к нам лбом, уже резко тормозит перед выстрелом…

      В