Евпраксия. Александр Антонов

Читать онлайн.
Название Евпраксия
Автор произведения Александр Антонов
Жанр Историческая литература
Серия Женские лики – символы веков
Издательство Историческая литература
Год выпуска 2005
isbn 978-5-501-00186-2



Скачать книгу

ые на переяславскую землю ворвался с ордой князь Болуш. Тогда ему не удалось нанести большой урон князю Всеволоду. Его дружина выгнала из пределов княжества малую орду Болуша, хотя тот и сумел увести в полон из порубежных селений больше сотни жен, дев и детей русичей.

      Так было и в 1061 году, когда молодой сын Болуша, князь Секал, отважился напасть на Русь зимней порой. Орда ворвалась в Переяславское княжество, словно стая голодных волков, сметая на пути все живое, и подошла к городу. Дружина Всеволода – всего-то две с половиной тысячи воинов – вышла навстречу половцам и в неравной сече была смята и уничтожена. Лишь немногим удалось спастись бегством. Удельное Переяславское княжество было разорено, сам Переяславль сгорел дотла, а горожане – не одна тысяча – были угнаны в полон. Только старцы остались на пепелищах. Всем прочим русичам суждено было стать рабами. Князь Всеволод бежал в Киев.

      «Небо праведно! – писал о том пречестный Нестор-летописец. – Оно наказывает россиян за их беззакония. Мы именуемся христианами, а живем как язычники; храмы пусты, а на игрищах толпятся люди; в храмах безмолвие, а в домах трубы, гусли и скоморохи».

      Спустя восемь лет князь Всеволод и его брат князь черниговский Святослав отважатся наказать половцев за их непрекращающиеся набеги на Русь и прежде всего на их княжества. Собрав всего-то шесть тысяч ратников, Всеволод и Святослав ранней весной 1069 года двинулись в половецкие пределы, перешли реку Снове, зашли в тыл к половецкой орде Секала и темной ночью напали на спящих воинов. Двенадцатитысячную орду обуял ужас. Забыв схватить оружие, ордынцы бежали в гиблые места к реке и там сотнями пропадали в ледяной пучине. Даже те, кто успел сесть на коней, гибли в бурной паводковой воде, потому как отощавшие за зиму кони были бессильны справиться с течением.

      Князь Секал, собрав близ себя небольшой отряд, сам повел его в сечу. Но воины Святослава окружили его отряд, многих побили, а князя Секала с полусотней ордынцев пленили. Позже князь Секал признается, что его погубили голодные кони и жадность. Он шел на Русь с расчетом на легкую победу над переяславским и черниговским князьями, вел с собой сотни кибиток для добра и полонянок. Убегая, половцы побросали кибитки, шатры. Даже шатер Секала достался победителям, и в нем Святослав и Всеволод нашли пять княжеских жен и полдюжины рабынь. Князь Святослав, будучи благочестивым супругом, не прельстился прекрасными половчанками, повелел своим гридням взять их в добычу. И вдовый князь Всеволод даже взором не поласкал полонянок. Так бы воины и увели их в стан, если бы одна из них не открыла своего лица. Всего мгновение смотрели на Всеволода большие серые и печальные глаза, но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы князь догадался, что перед ним не половчанка и не куманка. Он придержал ее и сказал:

      – Братец Святослав, я оставлю ее себе.

      – И хорошо, – отозвался Святослав.

      Через три дня, предав земле павших русичей, собрав и поделив с братом половецкую добычу, Всеволод отправился в свое княжество. Полонянку везли в добытой у врага кибитке. При ней неотступно следовали два воина. Князь Всеволод не беспокоил пленницу. Еще на месте сечи он задал ей через толмача два вопроса: «Кто ты? Как тебя звать?» Она же лица не открыла и промолчала. Всеволод увидел, что плечи ее дрожат от страха, он попытался разгадать ее положение близ половецкого князя, но это ему не удалось. В одном он убедился: она не была ни женой Секала, ни его наложницей. О том говорила ее убогая одежда. Спрятав полонянку в кибитку, Всеволод попытался забыть о ней. Ан нет, сие не удавалось: ее печальные глаза неотступно светились перед ним. В Переяславле князь отвел ей покой в своих палатах, приставил к ней добрую и ласковую мамку, боярыню Аглаю, и наказал ей:

      – Ты, матушка Аглая, растопи лед в груди полонянки и выведай все, чем она жила.

      Аглая больше месяца приходила к Всеволоду с пустыми руками.

      – Одна поруха, родимый князь. Камень и есть камень холодный твоя полонянка.

      – Может, она без языка? – спросил озадаченный князь.

      – Не ведаю, родимый. Лицом-то она уж больно пригожа и статью хороша. А вот про язык не скажу. Да ты сам к ней зайди, княже. И чего тебе, не обремененному семеюшкой…

      Всеволод вдовствовал уже около четырех лет. Все эти годы он не знал женского тепла. Да и семеюшка, царевна Елена, побочная дочь византийского императора Константина Мономаха, мало согревала его в последние годы. Какая-то неведомая болезнь не по дням, а по часам съедала тело и дух княгини. Когда она преставилась, то в раку положили кожу да кости.

      Князь прислушался к совету Аглаи. Он не был человеком робкого десятка перед женками и сказал мамке:

      – Я и впрямь вольный муж, потому и сраму за мной не будет. Однако идем, Аглаюшка, вместе, дабы не напугал девицу.

      Полонянка сидела за рукоделием: вязала шерстяные чулки. С появлением князя и боярыни лишь на миг подняла глаза и вновь опустила к рукоделию.

      Князь подошел к ней и проявил волю, поднял ее лицо за подбородок.

      – Я – Всеволод, – сказал он и ткнул себя пальцем в грудь. – А ты? – Знал князь, чего от нее требует, и ждал ответа.

      Полонянка