Прощание с первой красавицей. Диана Бош

забыв обо мне. Он оперся лбом о сложенные замком руки и сидел так, глядя в стол. Я его размышления прерывать не решалась, но всерьез подумывала уйти. И тут появилась официантка. Быстро метнув на стол запотевший графинчик, она с такой же скоростью выставила закуску и кофе, а заодно и чистую пепельницу, и упорхнула.

      – Спасибо, Люся, – бросил ей в спину Яковлев, и девушка незамедлительно обернулась, обнажив в улыбке зубы.

      Открыв графинчик, он протянул руку к моей рюмке, но я быстро прикрыла ее ладонью.

      – Как знаешь, – вздохнул Яковлев, – неволить не буду. Хотя – зря, под водочку информация легче до души дойдет.

      Я отрицательно мотнула головой, всем своим видом показывая, что намерений не изменю. Яковлев уныло кивнул и, налив себе полную рюмку, залпом выпил. Затем опять уткнулся взглядом в стол. Пауза затягивалась. Когда я уже готова была встать и уйти, он вдруг заговорил:

      – Послушай, мне очень тяжело. Промолчать не могу, а как рассказать, не знаю.

      – Игорь Семенович, не томи, я начинаю нервничать! – взмолилась я.

      – Не переживай, душа моя, просто послушай совета старого доброго дяди Игоря.

      Я хмыкнула:

      – Набиваетесь на комплименты, сударь?

      Яковлев грустно покачал головой.

      – Тебе не стоит дружить с Викой. Вы с ней не подруги.

      – Да? А кто же мы? – Я была настолько удивлена его выпадом, что не смогла удержаться от сарказма.

      – Да, черт возьми, кто угодно! Но только не подруги.

      Я начала злиться.

      – Это что, месть? Ну, Игорь Семенович, не ожидала от тебя.

      Он вдруг расхохотался во все горло, запрокинув голову, а потом скривился как от зубной боли:

      – Какая месть, кому? Вике? Что она тебе наболтала? Месть… Какая чушь! Ради бога, я далек от такой мелочной суеты. Просто держись от нее подальше.

      – Спасибо за совет, – надулась я, обидевшись.

      – Хорошенько подумай о том, что я сказал.

      Яковлев опять выпил, сразу же налил следующую рюмку и, обнаружив, что графинчик опустел, подозвал официантку:

      – Будь добра, принеси-ка еще водки.

      Я ощутила беспокойство. Мало того, что, когда он пришел ко мне в редакции, от него уже ощутимо попахивало спиртным, так и сейчас он выпил столько, что вполне мог окосеть. Я встала, но Яковлев резко схватил меня за руку, до боли сжав.

      – Сядь.

      Я охнула и попыталась освободить запястье.

      – Пожалуйста, выслушай меня!

      Он поднял на меня глаза, полные мольбы. Пришлось смириться и приготовиться слушать.

      – То, что я расскажу сейчас, может быть, почти исповедь, может быть, попытка остановить тебя, а может, – Яковлев махнул рукой, – мне просто нужен собеседник, которому я могу излить душу.

      Он начал говорить, подбадривая себя спиртным, а я пожалела, что не ушла: он пьянел все больше и больше. Значения его рассказу я не придала, списав все на пьяный бред.

      Через два дня я сидела в опустевшей редакции, мучаясь над статьей. Работа не клеилась, я психовала. И от злости на саму