Вудун. Шимун Врочек

ноги и армейские ботинки сорок второго размера, со стальной пластиной в мыске и полуфунтом гвоздей в подошве. А ещё у меня был трофейный нож. И пробитая голова. И если голова ещё на что-то годилась, то нож уже не годился ни на что. Заржавленное лезвие норовило согнуться о любую ветку, а костяная рукоять – выскочить из ладони, словно мокрое мыло. В общем, самоубийство я решил отложить до тех пор, пока не обзаведусь чем-нибудь поприличней.

      По крайней мере, без дурацких надписей на клинке.

      2

      Я старика издали приметил. Худущий, жилистый, сидит на своей поляне, черный, как крем для ботинок, и палочкой в котелке помешивает. А из котелка – мясом вареным пахнет. У меня чуть желудок наружу не выскочил, кишки в трубочку свернулись. Живот заурчал почище тигра в джунглях. Странно, что старик не заметил.

      Я на поляну шагнул, руки перед собой выставил. Безоружный, мол.

      – Здорово, дед!

      Старик посмотрел на меня – мне жутко стало. Один глаз у старика черный, а другой – белый, слепой. Но не это самое страшное. Старик белым глазом на меня уставился.

      Я страх переборол и говорю:

      – Найдется чего пожрать солдату удачи? – у меня, когда поджилки трясутся, наглость появляется.

      Старик пролопотал что-то по-своему.

      – Я говорю: пожрать не найдется?!

      Тут старик вскочил, как молодой, палочку из котелка вытащил и на меня бросился…

      – Не понял, – сказал я уже на земле. Что-то с голодухи совсем ослабел. Встал, смотрю – старикан опять меня бить собирается. Уже разбег взял.

      Хрясь! Больно!

      Тут я разозлился и нож вынул. Последнее дело на такую древность с ножом кидаться, но ведь зашибет, проклятый. И как звать, не спросит.

      – Меня, – говорю, – Джонни зовут.

      Старик как солнце на ржавом клинке увидел, сразу в лице переменился.

      – Брось нож! – закричал. – Брось нож!

      – Ага. Щас, – говорю. Что, старикан, моя очередь глумится? – Конечно, брошу – только кусочек откромсаю. Ма-а-ахонький!

      Тут до старика дошло. Понял, какой сувенир мне на память требуется. Старикан подхватился и – место заветное ладошками прикрыл.

      Правду говорят, – думаю, – седина в бороду, а бес в ребро. Есть полосатенькому за что бояться, есть. Это ж надо! А по виду ему на том свете уже лет семь прогулы ставят… Если не все десять.

      – Может, договоримся? – предложил старик дипломатично.

      3

      Договорились, конечно. Умным-то людям чего не договориться.

      – Ты совсем дурак?! – опять старик на меня орет. – Ты бокора убил, бокора нож взял, меня ножом бокора убить хотел!

      – Так не убил же…

      – Потому и не убил, барабанная твоя башка, что нож бокора проклят!

      – Кем?

      – Бокором!!

      – А зачем бокору свой нож проклинать? Он, что, на почве колдовства крышей поехал?

      Вообще-то, я не знал, что тот парень – бокор. Это у черных так колдуны называются. Мы однажды через деревню шли. Впереди Картер, ирландец, который своей жены боится, дальше четверо ребят, я – замыкающим. Жарко до невозможности. Ак-47 нагрелся, уже голый живот обжигает.