Полное собрание сочинений. Том 3. Ржаная песня. Василий Песков

      Интересно, что самое первое воспоминание Василия Михайловича Пескова было именно про природу, о которой он потом прекрасно нам рассказывал столько лет подряд! Даже не лет, а десятилетий.

      В одной из книг о нем я прочитал: «Однажды Василий Песков спросил у мамы: «Когда это было – я сижу на соломе, на небе луна, а за полем – огни. Кусают меня комары. Ты и отец носите снопы… Потом едем. Луна мне нравится. На возу меня опять кусают комары, а я хочу спать… Когда это было?» Татьяна Павловна вспомнила: «Это когда мы от земли отказались, и отец пошел работать на железную дорогу. Значит, тебе было два года». Это самое важно, что осталось в памяти…»

      То есть помнил он себя с двух лет, и не просто себя, а эти снопы, дорогу, комаров и эту луну.

      Это осталось на всю жизнь – замечать детали всего, что окружало Пескова.

      Интересно, что если Василия Михайловича о чем-то спрашивали, например о сороках (было дело!), он отвечал ужасно подробно и точно. И выходило, например, что сорока вовсе не воровка, что эти птицы почти ничего в гнезда не таскают, колец не крадут, что они иногда бывают поумнее ворон. Попутно рассказывал пару историй из жизни сорок, с деталями, которые приметить нам бы и в голову не пришло. И сказка о «Сороке-воровке» распадалась на глазах, зато появлялась новая история, покруче сказки. И так со всем.

      Зачем я это говорю? А затем, что заметки Пескова интересны именно тем, что он даже в самое официальное время интересовался совсем не официальным. Если писал про космонавтов – то обязательно ехал вызнавать, как они в детстве жили, как живут сейчас их отец и мать, как селяне, соседями которых они были.

      Если отправлялся в командировку в Антарктиду, то почему-то присылал оттуда не парадные репортажи, а, например, рассказ о том, как читают на макушке земли письма с материка, доставляемые редкими самолетами.

      Даже в «Комсомолке» начала шестидесятых прошлого века это выделяло его. Если полистать газету того времени, будет интересное чувство. Все фотографии – со счастливыми людьми, все призывы – таковы, что вот-вот коммунизм наступит. Речи Никиты Сергеевича Хрущева – просто бесконечны. Страну несло в каком-то невероятном потоке возрождения после Сталина и войны. Куба и Фидель, Карибский кризис, едва не обернувшийся войной, новые ГЭС в Сибири, кукуруза как царица полей!..

      Песков почти не писал уже про стройки коммунизма. Ему было это неинтересно. Он опять ушел к той земле, на которой росли эти люди, поднимавшие страну и поднявшиеся в космос.

      Забавно: прочитав десятки его статей, я практически не нашел каких-то литых цитат, которыми так богаты соседние заметки на пожелтевших страницах «Комсомолки», там просто какой-то вечный бой.

      А Пескову дороже было то самое поле из детства – снопы, комары и луна, которая ему, двухлетнему, так понравилась.

      Луна, под которой жили люди, которые так его интересовали, которых он любил такими, какими они были. Без пафоса.

Андрей Дятлов,заместитель главного редактора «Комсомольской правды».

      1962

      Сказка

      Фотоновелла

      – «Посеял дед репку. Выросла репка большая-пребольшая…»

      Шуршат страницы. Катя сидит – не дышит. Колька читает. Катя и Колька – мои соседи в коммунальной квартире. В школу они не ходят. Но Колька уже научился читать. Каждую новую книжку Колька бежит показать Кате. В коридоре, у круглой табуретки от пианино, ребятишки садятся, Колька читает. Когда закрывает последний лист, Катя просит:

      – Прочти еще раз…

      Под Новый год все соседи купили по книжке и положили на круглую табуретку – будто бы Дед Мороз приходил…

      И вот Колька читает:

      – «Позвала кошка мышку. Мышка – за кошку, кошка – за Жучку, Жучка – за внучку… Дедка – за репку. Вытянули репку!»

      Катя хлопает в ладоши:

      – Вытянули, вытянули! – Потом она спрашивает: – А мышка – самая сильная?

      – Что ты! Мышка маленькая. Помнишь, бабушкин кот поймал? Она – с палец… Это же сказка, – не хочет терять авторитета Колька.

      – А почему ж не могли без мышки?

      Колька трет нос и призывает на помощь:

      – Дядя Вася! А что мышь – самая сильная?

      – Нет, Коля, мышка маленькая, с палец…

      – Почему же не могли без мышки?

      – А ты сам догадайся.

      Целый день Колька ходит озабоченный. Делает попытку у бабушки выманить тайну. Бабушка непреклонна…

      Вечером я сижу у лампы, работаю. Открывается дверь. В щелку вижу торжествующий Колькин нос.

      – Дядя Вася… Дядя Вася, я догадался. Репку сообща тянуть надо! Все понемногу – да?..

      Глажу шершавые Колькины волосы. Достаю с полки еще одну книжку.

      Счастливый мальчишка прижимает к животу подарок, пятится к двери.

      В щелку из коридора падает свет. Слышу бабушкин голос:

      – Дяде