Зодчие. Александр Волков

е дыхание показывало, как трудно человеку в смертельном единоборстве со зверем.

      Охотник и медведь, могучие, громоздкие, приникли друг к другу точно в дружеском объятии. Спина человека гнулась под косматыми лапами, но он удерживался невероятным напряжением мышц.

      – Стре…ляй…

      Мальчик лет двенадцати с луком в руке стоял неподалеку; в лице его не было ни кровинки, но серо-зеленые, широко расставленные глаза смотрели решительно. Андрюша выжидал, когда медведь окажется под прицелом.

      Удобный миг настал, и мальчик решился. Стрела впилась в голову медведя, возле левого уха. Острая боль заставила зверя оторвать от спины охотника правую лапу и ощупать раненое место. Лапа опустилась с силой, сломала стрелу и загнала в рану. Зверь взревел.

      – Испугать хочешь?

      Охотник вывернулся, выхватил из-за опояски нож.

      – Тятенька, тятя!

      – Беги за елку! – прохрипел охотник.

      Но Андрюша не подумал бежать. Вторая стрела ударила в маленький, налитой кровью глаз зверя.

      Полуослепленный медведь взревел еще яростней и бросился на человека. Тот, отскочив, ответил могучим ударом ножа в левый бок зверя. Смертельно раненный медведь, падая, хватил лапой по голове охотника. Удар смягчила шапка, и все же человек рухнул вниз лицом.

      Только теперь Андрюша испугался по-настоящему. Он бросился к неподвижному телу отца, попытался перевернуть его. Но плотника Илью односельчане недаром прозвали Большим: Андрюша не мог сдвинуть его с места.

      Долго возился мальчик около отца. Наконец Илья опомнился.

      – Живой! Живой! – обрадовался Андрюша.

      Илья попытался двинуться и не мог: слабость сковывала члены, голова кружилась.

      – На деревню… в Выбутино беги, сынок… Мужиков зови…

      Андрюша огляделся.

      Вечерело. В лесу, запорошенном снегом, было тихо. Ближайшие ели ясно виднелись от нижних, широких лап до острых темных верхушек. Но дальше все сливалось в серебристо-мутном тумане. Андрюша вздохнул. Полянка, на которой лежал медвежий труп да слабо шевелился раненый охотник, показалась мальчику такой родной и уютной…

      Однако не может же отец пролежать на снегу долгую зимнюю ночь!

      – Я пойду, тятя, пойду! А ты-то как?

      – Не бойся… Я отлежусь…

      Встав на лыжи и оглядевшись в последний раз, Андрюша заспешил к дому. Вот следы. Они указывают обратный путь. Мальчик внимательно приглядывался к чуть видной лыжне. До Выбутина добрых полтора десятка верст наберется, и не скоро вернется он с помощью…

      Андрюша бежал, сжимая лук в руке. В лесу быстро темнело. На беду, начал порошить снежок.

      – Занесет следы, заблудишься… – со страхом шептал Андрюша.

      И вот следы окончательно исчезли. Андрюша напрягал зрение: со всех сторон мерещились тропки. Где же настоящая?

      Мальчик упал на снег и заплакал. В лесу раздался волчий вой.

      Не разбирая дороги, Андрюша понесся по лесу. Через несколько минут он прислушался.

      Вой донесся с другой стороны.

      Или он сбился с направления, или волки окружали его. Надо было искать убежище.

      Андрюша заметался среди деревьев, а волчьи голоса слышались ближе, ближе… Он попытался вскарабкаться на елку, но гибкие лапы опустились, осыпав его снегом. Было от чего прийти в отчаяние. Андрюша выбежал на поляну. Посреди стояла сосна с низко начинающимися ветвями.

      Спасение!

      Быстро вскарабкался Андрюша на дерево – и вовремя! На полянку выскочили волки и взвыли – не то с досады, не то с радости. Потом обступили сосну и уселись, как собаки, ждущие подачки.

      Андрюша прижался к стволу. Время тянулось нескончаемо. Вдруг мальчик вздрогнул, покачнулся, а волки привскочили точно по команде. Оказывается, Андрюша задремал и чуть не свалился с ветки. Он распустил опояску, привязал себя к дереву.

      Но спугнутый сон уже не приходил. Андрюше представилось, что отец погиб, и он заплакал… Вот и дрожь начала пробирать его. Оцепенение сковывало тело, мысли путались…

      Андрюшу снял утром старый Ляпун, осматривавший силки. Мальчик был без сознания. Соорудив салазки, старик повез его в Выбутино, гадая, куда девался Илья Большой.

      Афимья заголосила, когда в сенцы внесли бесчувственного сына. Она поняла, что с мужем случилось несчастье. Андрюшу раздели, оттерли снегом. Мальчик бормотал:

      – Тятя… медведь…

      Больше ничего от него не добились.

      Долго колесили охотники по лесу. Лишь к вечеру добрались до поляны, где дрался Илья с медведем. На снегу валялись обглоданные кости, виднелись пятна крови.

      Мужики завздыхали, понурили голову.

      – Покончился наш Илья…

      Вдруг старик Ляпун воскликнул:

      – Стой, мужики! Из берлоги пар идет!

      В самом деле, из лаза поднимался легкий пар, заметный только охотничьему глазу. Кто в берлоге?