Адмирал. Шон Дэнкер

с силой врезался крепкий кулак.

      Рука отошла назад для следующего удара, но мне удалось перехватить ее за запястье и удержать. Бить меня еще раз было вовсе ни к чему.

      Я закашлялся, открыл глаза и тут же снова зажмурился. Меня ослепили сразу три лампы. Я выпустил пойманную руку и, застонав, медленно сел. Кто-то попятился от меня. Палуба оказалась холодной, а воздух на вкус и запах воспринимался как-то необычно.

      Я приоткрыл один глаз. Надо мною стояли трое. Две молодых женщины и один, тоже молодой, мужчина. Из одежды на них было только нижнее белье казенного образца. Вероятно, они, как и я, только что покинули «спальники».

      Мои руки и ноги онемели и не желали слушаться. Во рту пересохло. Мир представлял собой мешанину скачущих обрывков, и сознание никак не успевало ухватиться хотя бы за один. «Спальники» отлично прекращали мозговую деятельность, а вот по части возвращения к ней у них было неважно. Я чувствовал, что сердце как-то трепыхается не по-хорошему, хотя в этом вряд ли следовало винить «спальник».

      Я ощущал себя мертвецом. Мне уже приходилось просыпаться не в лучшем состоянии, но ничего подобного еще не случалось. В спальном отсеке стояла полная темнота, если не считать нескольких тускло светившихся табло. Ни обычного, ни даже аварийного освещения. И, хоть голова и не варила, я знал, что дело неладно.

      Палуба была металлической и не особо чистой. Под ладонью я ощущал чрезмерно рельефный противоскользящий узор. Это было неожиданно.

      – Что происходит? – спросил я, потирая глаза и стараясь сосредоточиться. Впечатление было такое, будто я перенес полноценное отравление этиловым спиртом со всеми его негативными последствиями, но без единого достоинства. Все части моего мозга, за исключением памяти, пытались прийти в норму. – Где мы?

      Трое переглянулись.

      – Непонятно, сэр. – Это сказала одна из женщин, та, что поменьше. Более рослая с подозрением разглядывала меня, а у парня был такой вид, будто он пытался отойти от приснившегося кошмара. Я совершенно точно знал его ощущения.

      – Это вы вытащили меня?

      – У вас горел предупреждающий сигнал. В устройстве что-то барахлило, – сказал парень, постучав пальцем по пластиковой крышке «спальника». – Питание иссякло, сэр.

      – Спасибо. – Теперь понятно, почему эта троица ходила с ручными фонарями. И мысли мои путались не настолько, чтобы я не мог сообразить, что они только что спасли мне жизнь, вытащив меня из «спальника».

      Я не знал, где мы находились, но это, совершенно точно, не была станция Пейн. Пребывание в искусственном параличе донельзя изматывало. Хотелось снова лечь и закрыть глаза.

      Поэтому я поднялся на ноги, лишь слегка пошатываясь при этом. Поднял руку и потрогал волосы. Они были короткими. Это я уже знал; только проверил, на всякий случай.

      Более высокая из двух женщин смотрела мне прямо в глаза, а ведь во мне почти два метра росту. И взгляд ее был не особенно дружелюбным.

      Я потер ладонью лицо, ощутив жесткую щетину. Встряхнул головой и попытался заставить мозги ворочаться проворнее, чтобы сообразить, как же вести себя с этой молодежью.

      Я остановил взгляд на парне.

      – Вы техник?

      Он кивнул.

      – Энсин Нилс. Практикант.

      – Практикант?

      – Закончил обучение, сэр.

      Я обвел взглядом всех троих, пытаясь понять, что же он сказал.

      – Вы все?

      – Так точно, сэр, – ответили все разом.

      Практиканты с Эвагарда. С законченным образованием. Я изобразил нечто вроде одобрительного взмаха рукой.

      – И вы все направляетесь на «Джулиана».

      – Так точно, сэр. – Дружный хор.

      – Первое назначение?

      – Так точно, сэр.

      Я потер переносицу и негромко застонал. Они почтительно стояли, не сводя с меня глаз. Всех нас трясло от холода.

      Я заставил себя собраться и сделал вид, будто полностью держу обстоятельства под контролем. Каким образом эти трое оказались на корабле, перевозившем меня? Чтобы совсем успокоиться, я глубоко вздохнул.

      – Вольно, – сказал я практикантам, которые честно старались изобразить стойку «смирно». Хотя и одеты в исподнее, а имеют представление о том, как должны вести себя военные. Я снова благосклонно махнул рукой и тут же нахмурился. – Вы одеты не по форме. Но форма у вас должна быть. Оденьтесь.

      Они замялись, явно ощущая неловкость, и я сообразил, что из-за отсутствия электричества они не могут открыть свои «спальники».

      Нилс кашлянул, прочищая горло.

      – Сэр…

      Я повернулся к нему. Мускулатура у него была хилая, а до начала тренировок, обязательных на службе, наверное, не было вовсе никакой. Он как нельзя лучше соответствовал типажу техника – бледный, слегка расслабленный, – и потому не мог быть никем другим.

      Но, с другой стороны, я был точно таким же.

      – Что?

      Он направил