Голос ночи. Дин Кунц

ой.

      Колин насупился:

      – Кого?

      Мальчики стояли на вершине холма в северной части города. Внизу расстилался океан.

      – Кого-нибудь, – повторил Рой. – Вообще ты когда-нибудь убивал кого-нибудь?

      – Я не понимаю, – ответил Колин.

      Вдали на играющей солнечными бликами воде виднелся большой корабль, который двигался на север в направлении далекого Сан-Франциско. Около берега стояла буровая платформа. На пустынном берегу стайка птиц в поисках пищи без устали ковыряла влажный песок.

      – Ты должен был кого-нибудь убивать, – нетерпеливо повторил Рой. – Скажем, насекомых.

      Колин пожал плечами:

      – Ну да. Комаров, муравьев, мух. И что?

      – И как тебе это?

      – Что это?

      – Убивать их?

      Колин долго на него смотрел, затем покачал головой:

      – Рой, ты какой-то странный иногда.

      Рой ухмыльнулся.

      – Тебе нравится убивать насекомых? – протянул Колин.

      – Иногда.

      – Почему?

      – Это настоящий кайф.

      Все, что развлекало Роя, все, что возбуждало его, он называл словом «кайф».

      – И что же тебе нравится? – спросил Колин.

      – То, как они расплющиваются. И звук, который слышен при этом.

      – А-а…

      – Или отрывать лапки у богомола и наблюдать, как он пытается ковылять, – продолжал Рой.

      – Сдвинутый! Ты все-таки сдвинутый!

      Рой стоял, расправив плечи, повернувшись к бьющемуся о берег океану, как бы бросая вызов набегающим волнам. Это была его обычная поза – он был прирожденным борцом.

      Колину было четырнадцать лет, столько же, сколько и Рою, но у него никогда не возникало желания бросить кому-либо или чему-либо вызов. Он плыл по жизни, не оказывая ей никакого сопротивления. Давным-давно он выучил, что любое сопротивление причиняет боль.

      Колин сел на редкую сухую траву и с восхищением посмотрел на Роя.

      Все так же глядя в сторону океана, Рой спросил:

      – А кого-нибудь более крупного, чем насекомые, ты убивал?

      – Нет.

      – А я – да.

      – Что?!

      – И много раз.

      – Кого же ты убивал?

      – Мышей.

      – А! – воскликнул Колин, внезапно вспомнив. – Мой отец однажды убил летучую мышь.

      Рой кинул на него взгляд сверху:

      – И когда это было?

      – Пару лет назад в Лос-Анджелесе. Родители тогда еще жили вместе. У нас был дом в Вествуде.

      – И там он убил летучую мышь?

      – Да. Они обитали на чердаке, а одна из них залетела ночью к моим предкам в спальню. Я проснулся и услышал, как мама визжала.

      – Она была сильно перепугана, да?

      – Ужасно.

      – Хотел бы я на это посмотреть.

      – Я сбежал вниз узнать, что случилось, и увидел, что летучая мышь кружила у них по комнате.

      – Она была голая?

      – Кто?

      – Твоя мать.

      – Конечно, нет.

      – Я подумал, может быть, она спит голая и ты видел ее.

      – Нет, – буркнул Колин и почувствовал, как его лицо заливает краска.

      – Она была в ночной сорочке?

      – Я не знаю.

      – Не знаешь?

      – Я не помню, – протянул Колин.

      – Если бы я ее увидел, я бы, черт возьми, запомнил.

      – Ну, по-моему, она была в ночной сорочке. Да-да, я вспоминаю, – сказал Колин.

      На самом деле ему было все равно, была она в пижаме или в шубе, и он не мог понять, почему это так зацепило Роя.

      – А сквозь нее было что-нибудь видно? – спросил Рой.

      – Сквозь что?

      – Бога ради, Колин! Сквозь ее сорочку было что-нибудь видно?

      – А зачем мне?

      – Ты что, идиот?

      – Зачем мне глазеть на мою собственную мать?

      – На ее тело, вот зачем.

      – Иди ты!

      – На красивые груди.

      – Рой, не смеши.

      – Потрясающие ноги.

      – Откуда ты знаешь?

      – Видел ее в купальнике, – ответил Рой. – Она сексуальная.

      – Она – что?

      – Сексуальная.

      – Она – моя мать!

      – Ну и что?

      – Рой, ты иногда меня пугаешь.

      – Ты безнадежен.

      – Я? Черт!

      – Безнадежен.

      – По-моему, мы говорили о летучей мыши.

      – Ну и что случилось с той мышью?

      – Отец взял веник и стал бить ее в воздухе. Он бил ее до тех