Куда приводят мечты. Ричард Матесон

Уснуть!

      И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность;

      Какие сны приснятся в смертном сне,

      Когда мы сбросим этот бренный шум, –

      Вот что сбивает нас…

Гамлет, акт III, сцена 1(перевод М. Лозинского)

      Предисловие

      Рукопись, которую вам сейчас предстоит прочитать, попала ко мне следующим образом.

      Вечером семнадцатого февраля 1976 года в дверь нашей квартиры позвонили, и жена пошла открывать. Через пару минут она вернулась в спальню, где мы смотрели телевизор, и сказала, что меня спрашивает какая-то женщина.

      Я встал и пошел в прихожую. Дверь была открыта. Я увидел стоящую на пороге высокую женщину лет пятидесяти с большим, пухлым конвертом в руках.

      – Вы Роберт Нильсен? – спросила она.

      Я ответил утвердительно, и она протянула мне конверт со словами:

      – Тогда это вам.

      Я с подозрением взглянул на конверт и спросил, что это такое.

      – Сообщение от вашего брата, – ответила она.

      Мои подозрения усилились.

      – Что вы имеете в виду? – спросил я.

      – Ваш брат Крис надиктовал мне эту рукопись, – объяснила она.

      Ее слова меня разозлили.

      – Не знаю, кто вы такая, – сказал я ей, – но имей вы хоть какую-то информацию о моем брате, вы бы знали, что он умер больше года тому назад.

      Женщина вздохнула.

      – Я это знаю, мистер Нильсен, – устало произнесла она. – Я – медиум. Ваш брат передал мне этот материал из…

      Она замолчала, а я тем временем начал закрывать дверь.

      Тут она быстро прибавила:

      – Мистер Нильсен, прошу вас.

      В ее голосе звучала такая неподдельная мольба, что я взглянул на нее с удивлением.

      – В течение полугода я неотрывно трудилась над расшифровкой этой рукописи, – сказала она. – Не по собственной воле. У меня уйма других дел, но ваш брат не хотел оставить меня в покое, пока я не запишу каждое слово его послания и не пообещаю, что обязательно доставлю его вам. – В ее голосе зазвучали нотки отчаяния. – А теперь вы должны взять это, чтобы я могла обрести покой.

      С этими словами она сунула конверт мне в руки, повернулась и заспешила по дорожке к тротуару. Я видел, как она села в машину и та быстро тронулась с места.

      Я никогда больше не видел ее и ничего о ней не слышал. Не знаю даже ее имени.

      Я перечел рукопись уже три раза, однако так и не понял, что с ней делать.

      Я неверующий, но, как и любой человек, хотел бы верить в то, что смерть – нечто большее, чем забвение. И все же навряд ли смогу принять эту историю за чистую монету. Я по-прежнему считаю, что это не более чем выдумка.

      Правда, там присутствуют реальные факты. Факты из жизни моего брата и его семьи, едва ли известные той женщине – если только не предположить, что перед написанием рукописи она посвятила несколько месяцев утомительным и дорогостоящим расследованиям, касающимся жизни нашей семьи. Но какой в этом смысл? Какая ей выгода от подобных действий?

      В голове у меня роятся вопросы по поводу этой книги. Не стану их перечислять, а дам возможность читателю поставить свои собственные. Лишь в одном я уверен. Если в рукописи изложена правда, нам всем надлежит пересмотреть свою жизнь. И очень основательно.

Роберт НильсенИслип, Нью-Йорк,январь 1978 г.

      Смертный сон

      Наплыв мелькающих образов

      Есть такое выражение – «Начни с начала». Я не могу этого сделать. Начну с конца – с завершения моей жизни на земле. Излагаю так, как все произошло – и что случилось после.

      Замечание по поводу этого текста. Роберт, ты уже знаком с моим стилем изложения. Этот текст может тебе показаться иным. Причина в том, что меня ограничивает мой интерпретатор. Мои мысли должны пройти через ее сознание – без этого мне не обойтись. Не все зерна проходят сквозь сито. Не суди меня строго за упрощенность. Особенно вначале.

      Мы оба делаем все, что в наших силах.

      Слава богу, в тот вечер я был один. Обычно со мной в кино ходил Йен. Дважды в неделю – из-за моей работы, ты же понимаешь.

      В тот вечер он не пошел. Выступал в школьной пьесе. И снова скажу – слава богу.

      Я пошел в кинотеатр около торгового центра. Не могу вспомнить название. Тот большой, который разделили на два. Спроси у Йена, как называется.

      Я вышел из кино после одиннадцати. Сел в машину и поехал на площадку для гольфа. Маленькую, для детей. Не могу объяснить. Ну ладно. Попытаюсь сказать по буквам, медленно: м-и-н-и-гольф. Хорошо. Получилось.

      По улице шел поток машин. Нет, не по улице, по пр…о-спекту. Неточно, но сойдет. Я подумал, что проскочу, и выехал из своего ряда на обгон.