Эпоха перемен: Curriculum vitae. Эпоха перемен. 1916. Эпоха перемен. 1917. Сергей Александрович Васильев

e>

      Curriculum Vitae

      Глава 1

      Сирия – Афганистан – Сирия

      2019-й. Лето. Аэродром Хмеймим

      Русского человека невозможно обмануть, он верит во всё. Потом, правда, огорчается матерно. Это в полной мере подтверждал стоящий рядом с АН-26М седой как лунь, но крепкий и рослый полковник с «пьяной змеёй» на погонах, витиевато и громогласно сообщая телефонному собеседнику, как называются люди, принимающие слишком вежливый отказ за робкое согласие. Полковнику пообещали, что сегодня он наконец-то улетит в Москву, но позже, как всегда в армии, нашлось более важное дело. О том, что назначен ответственным за него, полковник узнал вообще от третьих лиц и расстроился…

      – Знаете что… Каждый труп на вершине Эвереста был когда-то целеустремлённым, высокомотивированным специалистом, стремящимся «проявить себя», «достичь большего», «повысить планку» и «перевыполнить на сто пятьдесят процентов». Короче, пусть ваш начальник идёт в задницу со своими призывами к срочной внеплановой работе «по старой памяти». Всё, у меня дембель! Отбой!

      Крохотная «Нокиа-105», сделав несколько кувырков в воздухе, спланировала в руки второго пилота, скользнула по пальцам и складкам комбинезона, шлёпнулась неловко на пандус и почти сразу обиженно заверещала, жалуясь хозяину на такое грубое обращение. Лётчик подхватил многострадальное средство связи, прижал к уху и снова поднял глаза на сердитого медика.

      – Товарищ полковник, вас Ежов! Срочно.

      Офицер поморщился, как от зубной боли, но артачиться не стал, взял возвращённый мобильник и уже другим, домашним тоном устало произнёс:

      – Да, Алексей… Да я уже половину столетия Григорий… Я-то как раз всех понимаю, а кто меня поймёт? Семьдесят шестой через полчаса улетает. Три часа – и я в Москве. А на этой тарахтелке мы четыре часа только до Гюмри будем чапать, и потом мне сидеть там у моря, ждать погоды… Ты же знаешь… Да понимаю я, что все врачи на выезде. Да, командир, конечно, сделаю. Знаешь, что тебе я отказать не могу. Что значит «в последний раз»? Ты выражения-то выбирай… Хорошо, приступаю немедленно…

      Нажав на отбой, полковник мрачно посмотрел на замерший экипаж санавиации, ещё раз вздохнул и сварливо добавил:

      – Ну, что стоим, кого ждём? Особые приглашения выдают в особом отделе. А у военно-полевой медицины всё должно быть на уровне интуиции. Раненых и больных разместить на борту, подготовить к транспортировке, жалобы-пожелания аккуратно выслушать и законспектировать, в работоспособности реанимационной аппаратуры убедиться и доложить. На всё тридцать минут, время пошло.

      – Лежачих сразу по койкам? – пискнул покорённый командирской экспрессией фельдшер.

      – А чего ждать? Каких-нибудь предварительных ухаживаний? Ресторан, цветы, шампанское? Запомни, сынок: в армии лучше что-то сделать один раз вовремя, чем два раза правильно. Поэтому давай – одна нога здесь, а вторая… тоже здесь… Ну, что ещё?

      – Простите, товарищ полковник, а вы и есть тот самый Распутин?

      Офицер запнулся, закатил глаза, но затем вдруг тряхнул головой и первый раз за всё время улыбнулся.

      – Нет, сержант, тот самый умер больше ста лет назад. Погиб смертью храбрых на боевом посту. Я лишь бледная его копия. Но леща могу выписать настоящего, старорежимного, сермяжно-посконного, если попробуешь заменить ударный воинский труд светскими беседами с вышестоящим по званию.

      Выдав ценные указания, полковник будто сдулся, снова помрачнел, не спеша добрел до обожжённой горячим южным солнцем травы и медленно опустился на тёплую землю, ворча про себя:

      – Глупо ожидать, что кто-нибудь придёт и за тебя всё сделает. Пока не поймаешь, не заставишь, никто и пальцем не пошевельнёт…

      На душе у полковника откровенно скребли кошки. Он ждал пенсии, будто манны небесной, как и многие, отслужившие положенный срок. А когда она пришла, вместе с очередным званием и правительственной наградой, впервые почувствовал себя разведённым супругом при выходе из загса – радость свободы с очевидным похоронным привкусом.

      «Что такое противоречивые чувства? – вертелся в голове бородатый анекдот во время дежурных поздравлений. – Это когда твоя тёща падает в бездну в твоей новой машине…»

      И всё-таки какая улыбка фортуны! Как началась служба за границей, там же и заканчивается. А вот где родился – в стольном граде Москве, – там и не пригодился. Будто заговорённая, судьба-злодейка тащила его бренную тушку подальше от родных пенатов. А всему виной она, служба государева. Стартовала в далёком Афгане, финиширует в ещё более далёкой Сирии. Между двумя событиями – тридцать пять лет, а пролетели как пять секунд. И даже последний приказ – сопроводить и сдать коллегам на Большой земле госпитальную группу – похож на первый. Тогда тоже требовалось «сопроводить». Как будто вчера…

      1985-й. Афганистан

      С первым командиром полка Григорию, да и всему личному составу откровенно повезло. Классический «отец солдатам». Суров, но справедлив. Приказы осмысленные.