Каникулы в затопленном городе. Ольга Орлова

я открываю для себя новых писателей: Андрея Жвалевского и Евгению Пастернак, Анну Никольскую, Юлию Лавряшину. А страшного «Убыра» Шамиля Идиатуллина аж три раза перечитывала! Так что книги возьму в библиотеке, заодно узнаю, что новенького за год появилось. А то во время учёбы только и успеваю по программе читать, на дополнительные по английскому ходить, в бассейн да в музыкалку.

      А ведь это – последнее лето, когда можно нормально отдохнуть от учёбы. На следующий год всё – экзамены.

      «Нет, не буду про это думать! Впереди – весьегонские каникулы!»

      – Ой, тональник забыла!

      Я кинулась в ванную комнату, схватила тюбик и мельком глянула в зеркало – острые скулы, длинные, чуть вьющиеся каштановые волосы, забранные в высокий хвост, серо-голубые глаза. Ничего так. Вот только эти веснушки, как букашки, каждую весну по лицу разбегаются… Где там моя джинсовая кепка с большим козырьком? Так-то лучше – козырёк пол-лица закрывает.

      Мама позвонила бабушке, чтобы та ждала меня. Я успела на вечерний рейс. Выехала под звуки любимых Green Day в наушниках.

      Ровный ход автобуса укачивал, и я закрыла глаза. Кажется, даже задремала ненадолго. Дорога стелилась узкой лентой. Иногда автобус останавливался, в него заходили новые пассажиры. Дачников сегодня немного – будний день.

      В Бежецке на вокзале стоянка подольше. Я вышла на улицу, чтобы размять ноги. Теперь уж до Весьегонска рукой подать. Засмотрелась на воркующих голубей и чуть не осталась на станции. Автобус закрыл двери и поехал! Пришлось за ним бежать, руками махать. Уф! Вечно со мной что-нибудь случается. Мама говорит, что у меня «шило в попе».

      Дорога стала не такой ровной. Автобус катился по горкам и пригоркам, заходил в крутые повороты, объезжал выбоины в ещё не отремонтированном после зимы асфальте.

      Солнце чуть опустилось и мелькало между нагретыми за день сосновыми стволами. И тут я поняла, что за год соскучилась по лесу. Хотя, честно говоря, я его не очень люблю из-за комаров и паутины, которая липнет к лицу. А однажды в лесу я чуть не провалилась в болото! Зато грибы собирать люблю. Я глубоко вздохнула, и мне показалось, будто запахло смолой и хвоей.

      За окном разлился нежный сиренево-розовый свет, но темнота всё не наступала. В июне на севере белые ночи. Я сделала несколько снимков заката на телефон, порисовала в скетчбуке и продолжила слушать музыку.

      Выбираясь из автобуса, нечаянно задела кого-то рюкзаком. Быстро обернулась и увидела высокого темноволосого парня с внимательным взглядом. Загорелые руки выглядывали из-под рубашки цвета хаки с закатанными по локоть рукавами. Он держал корзину, накрытую светлой тканью. За плечами – большой рюкзак.

      – Извини! – сказали мы одновременно и улыбнулись друг другу.

      От станции до бабушки рукой подать. Я шагала по щербатым шпалам заброшенной железной дороги, вбирая вечерние запахи разогретой земли и металла. И вскоре обнимала бабушку и тискала рыжего кота.

      Спать легли поздно – долго разговаривали. Я рассказывала про школьные дела, про подругу Симу, которая улетела с родителями отдыхать на море. Потом бабушка напоила меня молоком от соседской козы Дуньки, и мои глаза стали слипаться. Даже не помню, как до кровати добралась.

      Снился мне лес, будто качалась я на верхушках столетних сосен, перепрыгивая с одной на другую, как белка. А внизу расстилались поляны из белоснежных ландышей, летали бабочки с сиреневыми крылышками. Вид портила только сломанная берёза, что раскорячилась посреди большой поляны и стояла, будто большой шалаш. Интересно, что там внутри? Может, кто-нибудь прячется?

      Саша

      Весьегонск

      – Сань, ну хватит уже мечтать! Ты чего сегодня такой задумчивый? Пойдём, дрова перенесём в сарай.

      – Да, конечно, дед!

      Я встряхнул головой, отгоняя мысли о девчонке в джинсовой кепке, и пошёл помогать деду.

      Мы живём с ним на берегу большой реки в маленьком городке. Вроде бы город, ага, но всё здесь как-то по-деревенски. Даже газа нет. Поэтому дом отапливаем берёзовыми дровами. Мне нравится. Сядешь зимой перед стеклянной дверцей, смотришь на рыжее пламя, что лижет поленья, будто дракон. От потрескивания уютно становится. А у неё, кстати, веснушки рыжие, а волосы тёмные, каштановые. Да что это я опять про неё?! Никак из головы не выходит!

      Когда перетаскали с дедом оставшиеся дрова, которые привёз грузовик на прошлой неделе, я глянул на часы и понял, что пришло время для скайпа. У нас девять часов вечера, у родителей шесть утра. Это я с ними так общаюсь – через день на связи по скайпу. Они у меня археологи, на Камчатке собирают артефакты о переселении народов на север. А ведь могли бы и здесь собирать. История у Весьегонска – ого-го какая! Аж от ледникового периода начинается. Потом финно-угорские племена тут селились по берегам реки. Затем новгородцы пришли, земли, как говорят, ославянили. Монголо-татары по лесам рыскали. У нас даже названия деревень сохранились старинные: Баскаки там, Косодавль, Батеевка, Пленишник или вот – Орда. После монголо-татар курганы остались. Находки оттуда даже