Хеску. Кровь Дома Базаард. Дина Шинигамова

Он слышал, что полукровки порой менялись достаточно сильно, будто чары не просто обостряли в них существующие черты характера и пробуждали память крови, но и сметали негативный опыт прожитых лет, делая смелее и решительнее.

      Впрочем, говорить о чем-то с уверенностью было нельзя: слишком мало примеров набралось даже в истории такого древнего народа, как хеску. Дети от смешанных связей встречались, хоть и редко, а полукровки появлялись и вовсе раз в несколько веков – слишком непредсказуемо было сочетание условий, позволяющих крови хеску не раствориться в человеческой, а дополнить ее.

      Тиор всем сердцем надеялся, что истинная Лилиан именно такая, какой она показалась ему при первом знакомстве: слабой не из-за характера, но из-за навязанных условностей мира, в котором жила. Он понимал, что, родись она в Мараке, даже при условии немоты, уже была бы другой, потому что никто и никогда не сказал бы ей, что она слаба или ущербна. Но если орлу с рождения говорить, что он курица, он будет всю жизнь кудахтать.

      Когда они подошли к замку, Лилиан, уже протянувшая руку к кольцу на двери, остановилась и закинула голову, прикрыв глаза от солнца. Раскаленный диск выглядывал из-за одной из башен, превращая ее в черный силуэт, но его лучи скользили по крыше и фасаду здания, подчеркивая его очертания. Разглядывая дом, Лилиан вдруг осознала, что черный замок отнюдь не кажется ей мрачным, а, наоборот, уже воспринимается как дом. Она коснулась взглядом гаргулий – их угрожающий вид, оскал демонических морд не казался направленным на нее, нет, они теперь виделись ей стражами, скалящимися на неведомого врага и готовыми растерзать его, чтобы защитить ее жизнь. Изображение ворона над дверью, торжественное и детальное, наполняло ее сердце неведомым восторгом.

      Лилиан недоуменно нахмурилась, увидев фиолетовый орнамент, оплетший черные стены дома и кокетливо завивающийся у окон: в нем отсутствовала явная тема, это, скорее, был узор из линий, завитков и точек, не несущий определенного смысла, а призванный лишь украсить здание. Оглянувшись на Тиора – тот делано недоуменно пожал плечами, – Лилиан вновь обернулась к дому, который, подумалось ей, будто пытался прихорошиться.

      Она улыбнулась и, протянув руку, чтобы толкнуть дверь, неуловимым движением погладила дверное кольцо и голову держащего его ворона.

      Библиотека вновь приняла их в свои стены – эта комната успела полюбиться Лилиан, и она чувствовала себя здесь спокойно и уютно. Сейчас она показалась ей чуточку просторнее и чуточку светлее, чем прежде. Лилиан почти не сомневалась, что еще несколько часов назад, когда она завтракала здесь, пол был каменным – теперь же под ногами лежал теплый темный паркет. Книжных шкафов не стало меньше – они так же стояли плотным лабиринтом деревянных стен, – но они как будто стали светлее, и в их хаотичной расстановке Лилиан теперь все же виделась какая-то схема.

      Она прошла вперед и устало опустилась на скамью