Перевороты и революции. Зачем преступники свергают власть. Дмитрий Зыкин

анные действия, в основе которых лежит военная сила. Вместе с тем в качестве камуфляжа используются разнообразнейшие приемы переключения внимания общества с истинных заказчиков и исполнителей государственного преступления на внешнюю шумиху, митинги, громкие заявления на улицах и прочую пропагандистскую трескотню.

      Нет недостатка в работах, посвященных именно внешней стороне вопроса, но реальная механика поступков государственных преступников, осуществляющих силовое свержение власти, далеко не полно отражена в литературе. Данная книга призвана отчасти компенсировать данный пробел, что позволит лучше ориентироваться в реальных общественно-политических процессах.

      В книге используется широкий круг примеров из мировой и российской истории, позволяющий выявить закономерности и ключевые черты переворотов в разных странах и эпохах. Февральская революция в России, путчи в Латинской Америки, свержение властей в Азии и Африке строились по практически одному и тому же сценарию. Несмотря на различия в культурах, экономическом положении, исторических обстоятельствах совершенно разных стран, алгоритм силовых действий оказывается почти идентичным.

      Глава 1. Революция как реальность: во власти ложных схем

      «Арабская весна» и «Майдан» приковали внимание общественности к старому вопросу: почему и как совершаются революции? В ходу схема, прекрасно известная любому, кто учился в советской школе. Революции происходят тогда, когда народу плохо. Причем «плохо» не по субъективным, а по объективным, четко проверяемым критериям.

      Растет безработица, падают доходы, снижается потребление товаров, разваливается экономика, люди начинают голодать и так далее. На этом фоне растет возмущение, массы выходят на улицы, появляются соответствующие лидеры. В это время в правительстве царит разброд, власть не может вывести страну из экономического и социального тупика, армия и прочие силовые структуры «переходят на сторону народа», и дело готово – режим свергнут.

      Эта концепция давно подвергалась разносторонней критике, но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. В этом смысле последние события оказались весьма наглядным материалом. Было очень поучительно наблюдать за тем, как эволюционировали комментарии политологов по мере падения режимов целого ряда арабских стран.

      Когда начались беспорядки в Египте, эксперты бодрым тоном объяснили причины революции следующим образом: высокая безработица, постепенное падение уровня жизни, рост численности населения, для которого нет соответствующей экономической ниши, а значит, нет и перспектив. При этом власть коррумпирована, неэффективна, неспособна отвечать на вызовы времени и т. п. Короче, вариация на тему «верхи не могут, низы не хотят».

      Когда на ливийские улицы вышли противники Каддафи, уверенности в голосе у политологов резко поубавилось. События никак не втискивались в привычную схему: все же знали, что уровень жизни в Ливии рос очень быстро, страна превращалась в «африканский Кувейт», а государство обеспечивало населению такие высокие социальные гарантии, о которых большинство стран мира и не мечтают. Проблемы массовой безработицы при Каддафи и близко не было, сам режим становился свободнее, избавляясь от идеологических перегибов прошлого.

      Дальше – больше. Если в Египте президента свергли довольно быстро и это еще можно было хоть как-то выдать за волю народа, то Каддафи уперся, и пресловутый «народ» сам по себе не имел ни единого шанса на победу. Как раз наоборот, пока в дело не вмешались иностранные государства, применив военную силу, войска, лояльные официальной власти, развивали успешное наступление на районы, контролируемые мятежниками.

      События в Сирии поначалу напоминали ливийские, но затем стали развиваться по собственной логике. Развернулась затяжная война с активнейшим иностранным участием. При этом комментаторы по инерции, рефлекторно пытались объяснить причины конфликта социальными проблемами, но уже от былой уверенности не осталось и следа. Теперь доминирующим взглядом на события стало признание решающей роли внешнего фактора. Уже никто не называет конспирологией ссылки на вмешательство иностранных спецслужб, частных армий и т. п.

      Но это еще что! Настоящий момент истины наступил, когда поднялся купающийся в нефтедолларах Бахрейн, тут уже в экспертной среде случилась «немая сцена».

      Характерно, что революционеры нигде не смогли выполнить ни одного своего обещания. Стало только хуже. То, что именно так и произойдет, было понятно с самого начала. Период Каддафи уже называют золотым веком Ливии, который ушел навсегда. Не нравился один «диктатор»? Получите десятки микродиктаторов в каждом городишке, распад страны и войну всех со всеми.

      Молодежи было скучно в странах, управляемых недостаточно светскими режимами? Ну что ж, получите власть религиозных фанатиков-сектантов. В Египте росла безработица, и редкой удачей считалось устроиться работать в туристической сфере? Отлично. Революция резко сократила приток туристов, рабочих мест – и денег в стране стало еще меньше. Как видим, больше всего повезло Бахрейну, где революцию удалось быстро придушить, причем пригласив иностранные войска.

      Когда