Его большой секрет. Ирэн Анжели

ству моя лучшая подруга Оксана. – Налейте ей штрафную!

      Пришлось срочно сочинять прочувствованный тост и пить мартини залпом. В голове сразу приятно зашумело. Особой закуски на столе не наблюдалось, и я придвинула к себе вазочку с оливками.

      – Ты что, жрать сюда приперлась?! – возмутилась Оксанка, отбирая оливки. – Это для украшения.

      А я была бы не прочь перекусить. За сегодня еды в меня попало не так и много. Обжигающий кофе на завтрак вкупе с половинкой бутерброда – целый дожевывать было некогда, и так на работу опаздывала. В офисе, опять же, пара чашек кофе и удачно обнаруженная в недрах стола шоколадка.

      Закончив работу, как всегда поздно, я успела заскочить домой лишь для того, чтобы принять душ и переодеться перед походом в клуб. Конечно, при такой диете платье соблазнительно обтягивало плоский животик, но есть хотелось страшно. За неимением закуски рука сама потянулась к уже вновь полному бокалу мартини.

      – Мне скоро надо будет уйти, – сообщила я на ушко Оксане, напоминая об этом больше себе, чем ей. – Завтра утром у меня презентация проекта.

      – Завтра суббота, – прищурилась подруга.

      – Я знаю, но заказчику так удобнее. А так как он – очень крупная рыба, начальство готово выполнять любой его каприз.

      – Ты законченный трудоголик! – припечатала любящая подружка.

      Я лишь развела руками. Что делать, если работа заняла все мое жизненное пространство? Чтобы попасть на хорошее место, быть лучшей на курсе оказалось недостаточно. Выслушав массу отказов, я устроилась наконец в одно из дизайнерских бюро, где очень старалась показать себя с лучшей стороны. И вот теперь, когда я отработала в компании уже пару лет, мой дизайн спальни показался руководству достаточно привлекательным. Мне даже позволили самостоятельно презентовать его одному из самых крупных заказчиков. Так что завтрашние переговоры были для меня крайне важны. И надо постараться, оставаясь в трезвом уме, вовремя покинуть вечеринку.

      – А теперь немного поиграем! – перекрикивая гремящую музыку, объявила Викуся.

      Виктория работала бухгалтером, но в ней мучительно погибал массовик-затейник и в своей агонии пытался прорваться наружу даже в самой неподходящей ситуации. Но мы к тому моменту уже изрядно набрались, и предложение поиграть вызвало у присутствующих нездоровый энтузиазм.

      Я старательно пыталась прикинуться ветошью и не отсвечивать, чувствуя, что эти игрища ничем хорошим не увенчаются. Но выпитое предательски заговорило во мне в самый неподходящий момент, и я выпалила ответ на невинную детскую загадку, которая звучала так:

      Утром рано встает,

      Маме спать не дает,

      С ней играет целый день,

      Как зовут? Скажи скорей!

      Моим намартинившимся подружкам в голову лезла одна пошлость, и я не выдержала:

      – Понятно же, что речь о ребенке!

      Удивленные лица воззрились на меня.

      – Вот что значит долго не иметь мужика! – хихикнула Оксанка.

      А Викуся торжественно надела мне на шею соску на ленточке, которая полагалась в качестве приза, и предложила выпить за мой изощренный ум. Мои робкие попытки заказать у официанта что-нибудь полегче были восприняты в штыки девичьим коллективом. Поэтому я втихаря направилась к бару, задумав взять безалкогольный коктейль и выдать его за алкогольный.

      Дождавшись своей очереди, я прокричала бармену заказ, и, когда он уже начал смешивать для меня ингредиенты, у стойки появился какой-то наглый тип и проорал:

      – Леха, плесни мне Blue Label!

      Бармен тут же бросил мой недоделанный коктейль и принялся исполнять волю наглеца.

      – Вообще-то тут очередь! – возмутилась я. – Что за бесцеремонность!

      Он развернулся и оглядел меня с ног до декольте, где его взгляд замер, прежде чем продолжить восхождение. Меня это не могло не оскорбить. Тем более смотрел он со снисходительностью, которая меня страшно зацепила.

      – Простите, мадемуазель, – белозубая улыбка озарила его темное от загара лицо и отозвалась смутным волнением в глубинах моего естества.

      Вот черт!

      – Какая я тебе мадемуазель, пес смердящий?! – тут же взвилась я, по большей части разозлившись на собственный организм, который не должен был так предательски реагировать на этого красавчика.

      – Почему же смердящий? – он озадаченно посмотрел на меня. – На «Straight to Heaven» еще никто не жаловался.

      – На что? – пришла моя очередь удивляться.

      – На мой парфюм. Ты же на него намекала?

      О! Этот пряно-древесный аромат с мускусной ноткой действительно манил и обещал райские кущи. Но я понимала, что эти обещания не для меня. Через мгновение запах исчезнет в VIP-зоне вместе со своим обладателем, только напрасно раздразнив меня.

      – Если его хвалили, то это была наглая лесть, – понесло меня по кочкам. – И вообще, классику знать надо!

      – Да понял я твою отсылку к «Иван Васильичу»! – примирительно