Русские сказки. Приключения богатырей в оригинальной редакции. Василий Алексеевич Левшин

а наши древности и поощрить людей, имеющих время, собрать все оных множество, чтоб составить Вивлиофику русских романов.

      Должно думать, что сии приключения богатырей русских имеют по себе отчасти дела бывшие, и если совсем не верить оным, то надлежит сумневаться и во всей древней истории, коя по большой части основана на оставшихся в памяти сказках; впрочем, читатели, если похотят, могут различить истину от баснословия, свойственного древнему обыкновению в повествованиях, в чем, однако, никто еще не успел.

      Наконец, во удовольствие любителям сказок, включил я здесь таковые, которых никто еще не слыхивал и которые вышли на свет впервые в сей книге.

      Вступление

      Мы опоздали выучиться грамоте и чрез то лишились сведения о славнейших наших русских ироях в древности, которых довольному числу надлежит быть в народе, прославившемся в свете своею храбростью, и которого науки состояли в одном только оружии и завоеваниях. Насильство времени истребило оные из памяти, так что не осталось нам известия, как только со времени великого князя Владимира Святославича Киевского и всея России. Монарх сей, устрашивши греков и варваров, прославился великолепием двора своего, расточением неисчетных сокровищ на огромные здания народные и государственные, на привлечение ученых людей и храбрых могучих богатырей, ибо он не уповал довольно награждать заслуги. Сие возвеличило славу его: сильнейшие богатыри стеклись к нему от всех стран славенских. Войски его учинились непобедимы и войны ужасны, понеже сражались и служили у него сильнейшие богатыри: Добрыня Никитич, Алеша Попович, Чурило Пленкович, Илья Муромец и дворянин Заолешанин. С их-то помощью побеждал он греков, поляков, ятвягов, косогов, радимичей, болгаров и херсонян. Но и удивительно ли государю премудрому и имеющему таковых богатырей покорять народов, хотя из них одни некогда и весь свет завоевали? Ибо в старину сражались не по-нынешнему: довольно тогда было одной силы и бодрости. Придет ли войско неприятелей от двух до трех сот тысяч – всякой монарх, не имеющий большего числа рати, должен откупаться златом либо покоряться, но не так со Владимиром! Он посылает лишь одного богатыря, и горе, горе наступающим! «Не вихри, не ветры в полях подымаются, не буйные крутят пыль черную: выезжает то сильный, могучий богатырь Добрыня Никитич (или иной кто-нибудь) на своем коне богатырском, с одним только своим Таропом-слугой[1]. На самом на нем доспехи ратные, позлащенные; на бедре его висит меч-кладенец в полтораста пуд; во правой руке копье булатное[2]; на коне сбруя красна золота; на руке висит шелковая плеть того ли шелку чемаханского. Он, завидевши силу поганую,[3] воскрикивает богатырским голосом, засвистывает молодецким посвистом; от того сыр-бор приклоняется и лист с древес опускается; он бьет коня по крутым бедрам; богатырский конь разъяряется, мечет из-под копыт по сенной копне, бежит в поля – земля дрожит, изо рта пламя пышет, из ноздрей дым столбом. Богатырь гонит силу поганую: где конем вернет, тамо улица; он копьем махнет, нету тысячи; а мечом хватит, гибнет тьма людей». Посему нет чудного, если из таковых великих воинств, наступавших на Россию, не спасалось ни души живой. Подобной несчетной силы, с каковыми в старину цари персидские наступали на Грецию, мало бы было, чтоб управиться с нею одному богатырю. Не нужно б было храбрым грекам терять жизнь свою, защищая Термопилы: довольно бы послать Чурилу Пленковича, и он, заслоня сей узкий путь щитом своим, поморил бы всех с досады, ибо сломить его было дело невозможное.

      Жаль, что Александр убрался со света заблаговременно, не нужно бы ему опиваться вина до смерти: было б и без того кому унять его проказы: послать бы лишь Илью Муромца, он на коне своем поспел бы дней в пять в Индию, догнал бы его и за Гангесом и, второча бы его к седлу своему, как славного Соловья-разбойника, привез в славный Киев-град, где заставил бы его сухари толочь. Из всего сего видимо, что не было Владимиру нужды содержать миллион войска, как только для великолепия монаршего: с богатырями своими легко бы ему завоевать целый свет, если бы не удерживали его от того добродетели. Но как не в одной Русской земле были в сие время богатыри сильные, то и довольно было хлопот сему славному государю, но от коих избавился он чрез своих защитников, отборную поленицу удалую, как покажут то следующие повести богатырей его, перекрушивших всех исполинов, полканов и богатырей чуждых того времени[4].

      Повесть о славном князе Владимире Киевском Солнышке Всеславьевиче и о сильном его могучем богатыре Добрыне Никитиче

      Во время неверия Владимир имел множество жен, между которыми была у него болгарыня, именем Милолика, чрезвычайной красоты, как то можно усмотреть из описания о сей, ибо имела она «очи сокольи, брови собольи, походку павлиную, грудь лебединую, и прочая. – Довольно, что не было ее краше во всю землю Русскую, во всю колесницу поднебесную», и следственно, возлюбленнее для своего супруга. Она взята была в плен близ столичного города отечества своего

1

Из сего видно, что в старину всюду господствовал вкус странствующих рыцарей и слуги богатырские не значили, кроме конюших или оруженосцев, каковые бывали у рыцарей гэльских и немецких.

2

Русские богатыри считали за стыд сражаться, кроме ручного оружия, ибо убивать пращом или стрелою не вменяли в приличное человеку храброму, и потому луков не важивали, а вооружались оными слуги их.

3

Илья Муромец происходил от простых родителей, был уроженец города Мурома и до двадцати лет не владел ногами. По особливому приключению получил вдруг и ноги, и невообразимую силу. Купил шелудивого жеребенка, вывалял его в тридевяти утренних росах и учинил конем богатырским, на коем отправился служить великому Киевскому князю, и поспел он из Мурома между заутрени и обедни в Киев. Во время сего пути, который продолжался непроходимыми лесами, победил славного Соловья-разбойника. Сей разбойник прозван Соловьем по чрезмерно громкому свисту, от коего ни один человек не мог на ногах устоять. Он опустошил многие страны, но свист ему не помог против Ильи Муромца: сей сбил его с ног одним ударом плети и, второча к седлу, привез в Киев, где убил его одной пощечиной. Во время ж сего пути освободил удельного Кинешемского князя от Литвы, обступившей во множественном числе столицу его. Сие великое войско побил он наголову своею богатырскою палицею и успел, однако, как выше сказано, приехать к обедне в Киев, где окончал век во услугах великого князя, оказав множество чудных подвигов.

4

В продолжении повестей места, отделенные сими «» значками, будут содержать точные слова древнего слога российских поем, или сказок богатырских, ибо я для способности к чтению принужден был оные по большей части преложить в нынешнее наречие.