Хитра. Самюэль Бьорк

там. Я ожидаю, что вы будете следовать моим приказам и отныне мы работаем как один отдел.

      Все переглянулись и закивали.

      – Основные правила, – прогрохотал Мунк. – Как только вы выходите из комнаты, ни звука о том, что мы обсуждаем здесь. Ни жене, ни мужу, ни соседу и никому из местного начальства, вся информация только через меня, это ясно?

      Все промолчали.

      – Хорошо, и суперважно – ни звука прессе. Понимаю, может показаться соблазнительным стать тем, кто даст местной газете хотя бы намек на ход расследования. Но если я выясню, что кто-то из этой группы допустил утечку…

      Он остановился.

      – Мы поняли, – сказала та, которую звали Нина Риккардо.

      Волосы средней длины, смугловатая кожа, наверное, отец из южной Европы. Одета в разноцветную одежду: узкие желтые джинсы, ярко-красная футболка и светлые кроссовки. Темные серьезные глаза. Вид у нее был уверенный и спокойный. Словно она давно занималась этой работой, несмотря на достаточно молодой возраст.

      – Хорошо, спасибо. Еще раз скажу: я понимаю, что, наверное, для вас не предел мечтаний приезд следователей из Осло, которые забирают ваше дело, но так уж вышло. Отныне решения принимаю я.

      – Не Миа?

      Шуточку отпустил полицейский по имени Кевин Борг, светловолосый кудрявый мужчина, одетый в бежевый летний костюм и белую рубашку, один из следователей из Тронхейма.

      – Если вы хотите что-то сказать Мии, а не мне, без проблем, только чтобы это не выходило за пределы этой комнаты, – сухо сказал Мунк и достал из сумки планшет. – Куда можно его воткнуть?

      Лука что-то пробурчал и встал с места.

      Миа немного пожалела о том, что назначила его ответственным. Эриксен явно чувствовал себя не в своей тарелке, пока разбирался с экраном за спиной у Мунка, втыкая провод в проектор на потолке.

      – Вот так, – улыбнулся он виновато, когда фотографии наконец показались на стене.

      – Хорошо, – сказал Мунк, снова оглядев комнату. – Постепенно мы получше познакомимся друг с другом, сейчас времени на это у нас нет, так что начнем с места в карьер, вы могли бы?..

      Он кивнул Эриксену, который задвинул шторы, закрыл дверь в коридор и вернулся на место.

      – Йессика Баккен, – сказал Мунк, показав первую фотографию.

      Видимо, это был снимок из соцсетей. Улыбающаяся девушка с брекетами, одета в обрезанные джинсы и короткую розовую футболку, открывавшую плоский живот. Она позировала для фото, жестом показывая знак «Победа».

      Мунк повернулся к комнате.

      – Я познакомился с ней час назад, у кого-то есть больше материалов?

      Нина Риккардо покашляла и опустила взгляд на свой блокнот.

      – Йессика Баккен, шестнадцать лет, родилась в региональной больнице Тронхейма. Мать, Лаура Баккен, тридцать три года, выросла недалеко от Трумсё. Заметка на полях: матери было всего семнадцать, когда родилась Йессика. Отец неизвестен. Я нашла дело, в котором она, то есть мать, пыталась навесить отцовство на некого…

      Она быстро пролистала свои записи.

      – Ромми Хова из Фауске. Провели ДНК-тест и выяснили, что он не является биологическим отцом девочки.