Академия семи ветров. Добить дракона. Яна Ясная

p>– Слушай, почему бы тебе просто не сделать дело с закрытыми глазами?! Раз-два и…

      – Раз-два?! Нет, ну оскорбления от сопливой девицы я выслушивать не намерен!

      – Ну ладно… три-четыре…

      – Р-р-разор-р-р-рву!!

      – Пять-шесть?..

      – Ладно, не разорву. Настучу на тебя Эйнару, останешься без сладкого.

      – Он, вообще-то, тогда тоже останется!

      – Он, в отличие от тебя, живет дольше и знает пользу периодического воздержания и цену мужской солидарности. Следующая! Хм… хм… хм! Но нет. Не люблю блондинок!

      – Неужели? А к брюнеткам у тебя, боюсь спросить, какое отношение?

      – А вот брюнеток я прямо сейчас особенно недолюбливаю!

      – Издеваешься, да?

      – А что, только тебе можно? Следующая.

      – Нет больше. Но если ты думаешь, что я еще не найду, то ты меня плохо знаешь!

      – А если ты думаешь, что я тут буду сидеть и ждать, пока ты еще найдешь – то ты плохо знаешь меня!

      – Э! Ты куда?!

      – Дела, милая правнучка, дела!..

* * *

      К своему спонтанному побегу я начала готовиться задолго до побега. То жаловалась на слабость, даже в сад выходя гулять только со служанками, то хандрила, изводя матушку и прислугу мелочными капризами – так, что они были рады исчезнуть и не появляться мне на глаза как можно более долгое время, когда я все же оставляла их в покое. Приучила всех, что могу закрыться у себя в комнатах на день, а то и дольше, не желая никого видеть, и в это время ко мне лучше не соваться – иначе со мной обязательно приключится истерика, а то и ужасный приступ слабости, которых матушка боялась не меньше огня.

      Еще бы – ведь каждый такой приступ вызывал отцовское неудовольствие.

      Иногда я даже позволяла себе пропустить прием пищи! Но этим старалась не злоупотреблять, ведь потеря аппетита – это симптом, а в светлом роду всегда хватало сильных целителей, и последнее, чего мне бы хотелось, это чтобы их всех согнали хлопотать вокруг меня. Достаточно и того, что наш семейный целитель непонимающе хмурился.

      К моему здоровью в роду было приковано самое что ни на есть пристальное внимание.

      От него, не в последнюю очередь, мне и хотелось сбежать.

      А сегодня после обряда я и вовсе очень удачно упала в самый настоящий обморок прямо у алтаря. Забытье продлилось недолго, а слабость отступила еще быстрее, но в мои покои меня вели под руки, и, как только мы поднялись из подземелья, вокруг завертелся хоровод из кудахтающих служанок: я со всем старанием изображала немощность, постанывая и заверяя, что ужасно устала и просплю теперь сутки, а то и двое!

      Отец выглядел обеспокоенно (и оттого, удивительным образом, казался еще более хищным и жестким, чем всегда), целитель хмурился сильнее обычного, и даже дорогой жених, собрав волю в кулак, выдавил из себя сочувствие. Или что-то вроде него.

      И весь этот спектакль получался у меня настолько хорошо, что нет-нет да и закрадывалась мысль, что матушка родила меня от какого-нибудь заезжего менестреля или бродячего артиста.

      Но это, конечно, полная глупость.

      Матушка очень вдумчиво подходит к выбору любовников.

* * *

      Глубокие тени чередовались с пятнами лунного света из высоких окон, и каждый раз, когда я вступала в такое пятно, портреты со стен глядели на меня с порицанием. Но что поделать: к отцовскому кабинету спокойнее всего добираться именно так, через портретную галерею.

      Но, несмотря на относительную безопасность моего пути (кому и что может понадобиться здесь ночью? Сюда и днем наведываются не часто!), сердце у меня колотилось так, будто хотело вырваться из грудной клетки, и дыхание прерывалось от дивной смеси из ужаса и восторга.

      От того, что я намереваюсь сделать.

      От того, что я уже делаю.

      Заветная цель. Ключ нырнул в скважину и мягко провернулся – завершив движение щелчком, оглушительным в ночной тиши. Замерев на несколько мгновений (что делаю! Что творю! Сейчас меня поймают!), я собралась с духом, и скользнула внутрь, притворив за собой дверь.

      Артефакт-светлячок залил тесную комнатку неверным светом.

      – Так… Не то, не то, это тоже не то…

      Необходимости в спокойствии, которое дарил мне звук собственного голоса, перевешивала риски быть услышанной и пойманной.

      Я открывала и закрывала заставленные снадобьями, ингредиентами и алхимической посудой шкафы, бормоча себе под нос все более нервно.

      – Ну, где же ты? Я же видела, что целитель ставил тебя куда-то сюда!

      Еще одна полка, еще, еще…

      – Да где же ты, Свет тебя побери… Вот!

      Паника схлынула, оставив после себя слабость и чувство опустошенности.

      А еще – здоровенный флакон из темного граненого хрусталя с притертой пробкой в моих руках.

      Держись, Академия Семи ветров! Я иду!

      …вот сейчас посижу еще немного – и иду.

      Глава