Я стираю свою тень. Книга 4. Сергей Панченко

нас так, что было слышно в коридоре. Даже моя супруга, привычная к критике, покраснела и промолчала, смущённо опустив глаза. Мы попытались невнятно объяснить ей, что не хотим знать пол ребёнка, чтобы сделать себе сюрприз в день его рождения.

      – Стишок Пушкина помните? – спросила врач с лёгкой ухмылкой. – Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку.

      – Я помню, но на вашем месте я бы не рассказывал его молодым мамочкам. У них и без того гормональные всплески.

      – А что вы мне тут старообрядцев корчите? С виду современные молодые люди, а строите из себя колхоз. Ложись на кушетку. – повелительно кивнула моей супруге врач. – Странное имя у вас. Родители точно не сектанты?

      – Как сказать. – Айрис легла на кушетку. – Мама у меня хиппи, а отец… О нём я немного знаю.

      – Задери майку, – приказала врач и взяла в руки датчик УЗИ. – Ого, как пупок торчит.

      – Это нормально? – забеспокоился я.

      – Нормально. Была бы жирненькая, не торчал бы так.

      Врач помазала живот Айрис прозрачной мазью и поводила датчиком, глядя на экран монитора. Я тоже смотрел туда и не видел ничего понятного. Какие-то чёрно-белые разводы, похожие на динамический тест Роршарха. Бросил взгляд на врача и заметил, что она нахмурилась.

      – Всё нормально? – поинтересовался я, чувствуя непроизвольно начинающееся волнение. Вдруг мы с Айрис настолько далеки друг от друга в генетическом плане, что не способны дать нормальное потомство?

      – Аппарат, что ли, сломался? – Она постучала датчиком по ладони и снова приложила к животу Айрис. – Не просвечивает. Ерунда какая-то. Один момент.

      Ничуть не смущаясь, она расстегнула свой халат, задрала блузку, зафиксировав её зубами, и поводила по своему животу.

      – Чудеса. У меня всё работает. Вот кишочки, маточка, всё на месте. Слава богу, не беременна.

      И тут мы с Айрис поняли свою промашку. Мы уже настолько дистанцировались от того, что в нас есть какие-то модификации, что забыли о них. Под кожей у неё был вживлён материал, способный отразить пулю и, вероятно, он не давал ультразвуку проникнуть глубже. Хорошо ещё, что он растягивался вместе с растущим животом Айрис.

      – Это, наверное, после аварии, – соврала Айрис. – Ткань зарубцевалась как попало.

      – Не врите мне, никаких следов аварии нет. Из такой кожи только барабаны делать, – не поверила врач. – Что это такое у тебя в животе? Вдруг кесарить придётся?

      – Я вам расскажу. – Айрис поднялась и села, свесив ноги с кушетки. – Дайте салфетку.

      Врач протянула ей несколько тканевых салфеток.

      – Только вам придётся держать язык за зубами. Умеете молчать?

      – Хм, точно сектанты. Вшила себе что-то?

      – Я не с Земли, – произнесла Айрис и впилась взглядом во врача, чтобы заметить её реакцию.

      Женщина усмехнулась, оценив признание супруги как сумасбродство.

      – Как я сразу не догадалась, что вы чокнулись на каком-то литературном источнике? Что с твоим животом, деточка? Нам надо знать на случай, если у тебя не будет нормальной родовой деятельности. Какой сюрприз там ждёт хирурга?

      – Скальпель не проникнет глубже кожи, как ни старайтесь. В земных условиях от того, что у меня под кожей, не избавиться. Так что будем надеяться на нормальные роды. – Айрис бросила взгляд на хирургические инструменты, выложенные в рядок рядом с аппаратом УЗИ. Потянулась и взяла в руки предмет, похожий на долото, только полностью металлический. Врач испуганно посмотрела на неё.

      – Металл? – спросила Айрис.

      – Да, хирургический, нержавеющий, медицинская сталь. Очень твёрдый.

      Айрис взяла «долото» двумя руками и сломала его без особых усилий. Демонстрация способностей обычно избавляла от долгих убеждений. Врача одолел ступор. Она несколько раз переводила взгляд с рук моей жены, державших сломанный инструмент, на её лицо, и не могла вымолвить ни слова.

      – Это немецкий инструмент. Он стоит больше пятнадцати тысяч, – наконец произнесла она.

      – Мы вам компенсируем, – быстро нашёлся я. – А ещё доплатим вам, чтобы вы сделали нам нормальное заключение и не болтали о том, что видели. Идёт?

      – Меня хирург прикончит этими обломками. – вытерла выступивший на лбу пот врач.

      – Сколько? – Я постарался перевести разговор в конструктивное русло.

      – В смысле?

      – Мы компенсируем вам материальные и моральные расходы. Назовите сумму. – Мне было приятно выступить в роли богача, сорящего деньгами. Камила периодически делилась с нами своими нетрудовыми доходами.

      Врач смутилась. В ней начали борьбу два основных психотипа, уживающиеся в одном человеке, порядочного обиженки и прагматичного меркантила.

      – Тридцать, – озвучила она компромиссную сумму и посмотрела на нас с неуверенностью, будто замахнулась на недосягаемую величину.

      – Мы заплатим вам сто. – Айрис легко спрыгнула с кушетки. –