Врачебные уроки (сборник). М. М. Кириллов

аиболее важную часть воспоминаний автора составляют его наблюдения, относящиеся к врачебной молодости. Сборник рассказов – последовательное и целенаправленное изложение врачебных уроков, своеобразная врачебная деонтология. В силу этого материалы сборника невольно носят назидательный характер.

      Содержание рассказов представляет собой протест против искажений, которые вносит в последние годы в нравственную структуру врачевания рыночная система отношений между людьми, когда служение превращается в обслуживание.

      Автор является последовательным интернационалистом.

      Воспоминания, положенные в основу рассказов, много лет использовались в устной педагогической деятельности автора и прошли испытание временем и восприятием учеников.

      Шестнадцать рассказов это шестнадцать страничек опыта врача и педагога. Они вносят необходимую и полезную преемственность в процесс профессионального воспитания современных врачей.

      Профессор М.М.Кириллов

      Первый больной

      «Главное – смотреть!».

(Гиппократ)

      «Врач – весь видение, весь – слух

      и весь – мышление».

(Ксенофан. Китай, 500 лет до н. э.)

      «Только думающие глаза способны видеть

(А.Микулин,1960- е годы)

      «Видеть больного, а не учиться

      по абстрактным моделям болезни».

(Е.М.Тареев)

      После окончания Военно-медицинской академии им. С.М.Кирова в 1956 г. я прибыл в г. Рязань младшим врачом парашютно-десантного полка. Это было в начале августа. В кабинете старшего врача собрались офицеры медицинской и парашютно-десантной службы. В жизни полка стояло затишье: отпускное время.

      Я, как положено, доложил старшему врачу о своем прибытии, ответил на вопросы, попросил дня три на устройство семьи, получил добро и уже собирался уходить, как меня спросили: «Водку пьешь?». Я немного растерялся, но ответил: «Не пью». Мне тихо, но уверенно было сказано: «Будешь пить». С этим напутствием я вышел из медпункта. Во дворе меня ждала моя 19-тилетняя жена с дочкой на руках.

      Позже я понял, что перспектива с употреблением водки была вызвана необходимостью: многочасовые дежурства на прыжках в промокших валенках на аэродромном поле, открытом всем ветрам, требовали согревания, В этих случаях алюминиевая кружка с аптечным спиртом шла по кругу, и это позволяло сохранить здоровье. Алкоголиков среди врачей полка не было.

      Полагалось представиться и командиру полка. Сел перед дверью его кабинета в штабе, ожидая своей очереди. Меня предупредили, что командир очень строг, даже суров. Якобы были случаи, когда в гневе он кулаком пробивал крышку письменного стола. Что мне было делать? Нельзя же было не идти. Постучал в дверь, вошел. Передо мной за столом, заваленном бумагами, сидел крепко сложенный полковник, в кителе, с волосами, подстриженными бобриком. Когда он поднял на меня глаза, я бодро, как учили, доложил, что такой-то прибыл для прохождения службы и т. д. Был я тогда 55-ти кг весом, не могучего телосложения. Лейтенантские погоны подчеркивали мою очевидную молодость. Командир хмуро посмотрел на меня и негромко, но требовательно спросил: «Прыгать хочешь?» (имелось в виду с парашютом). Дело в том, что врач, которого я сменял по должности, отказывался прыгать, ссылаясь на разные болезни. Это продолжалось долго, и для командования вопрос стоял весьма остро. Я, помедлив, ответил: «Нет». Брови у полковника поднялись, кулаки сжались, и он стал подниматься над столом. Я, выждав трехсекундную паузу (по Станиславскому), продолжил: «Не хочу, но буду, если надо». Командир грузно опустился на стул и облегченно сказал: «Ну, правильно: какой дурак хочет! А прыгать-то кому-то надо!» И, посмотрев на меня внимательно, он продолжил: «Молодец! Как это ты ловко завернул: не хочу, но буду. Это нам подходит! Иди, служи!» И я пошел в медпункт, как выяснилось, на 7 лет.

      Так началась моя войсковая служба. А дней через десять я уже проводил свой первый самостоятельный амбулаторный прием.

      В медпункте, размещенном в бараке, были большая и светлая амбулатория, покрашенная белилами, лазарет на 20 коек, небольшая перевязочная-операционная, зубоврачебный кабинет, аптека, комната для личного состава и кабинет старшего врача.

      Для приема было отведено время с 17 до 19 часов (до ужина в столовой). Я пришел пораньше, надел халат, привел в порядок стол и медицинские книжки тех, кто записался на прием. Мне помогал санинструктор. Ровно в 17.00 я подошел к двери, чтобы пригласить первого больного на прием, но дверь в прихожую не открывалась. С большим трудом я вместе с моим помощником дверь открыли и увидели за ней шеренгу гренадеров, каждый из которых норовил пройти первым. Я сказал, что всех сразу принять не смогу, что им нужно подождать…Пока я говорил, между ними протиснулся щупленький солдатик и тут же уселся на кушетке. Вопрос решился сам собой, дверь захлопнулась.

      Я сел за письменный стол и, глядя на больного, спросил: «Как вы себя чувствуете?» Эту фразу я заготовил заранее, полагая, что когда-то также принимал своего первого больного и С.П.Боткин.

      Своим