Битва за Кёнигсберг. Восточно-Прусская кампания 1944–1945 гг.. Геннадий Кретинин

з самых продолжительных (с осени 1944 и до весны 1945 г.), потребовавшая привлечения большого количества войск, личного состава и техники. Кампания намечалась советским командованием с решительными целями, заключавшимися в разгроме противостоящего противника, уничтожении его основных сил и средств и выходе на морское побережье.

      Квинтэссенцией вооруженного противостояния двух крупных вооруженных группировок в северной части юго-восточной Прибалтики стала битва за Кенигсберг.

      Подобное название во многом ассоциируется с другой стратегической целью, решившей исход войны, – битвой за Берлин. Тем более что оба топонима в общественном сознании объединяет психолого-политическая сущность: Кенигсберг – город, с которого пошла Пруссия, столичный центр, Берлин длительное время был главным городом и столицей герцогства, королевства, империи. Наконец, финал войны отмечен учреждением в СССР двух медалей: «За взятие Берлина» и «За взятие Кенигсберга».

      Естественно, и для немецкого, и для советского командования эти два топонима имели особое значение.

      Первой в очереди на взятие оказалась региональная столица. Именно на пути к ней советские войска в августе 1944 г. вышли к границе восточной провинции Германии – бумеранг войны не просто вернулся, но и поразил агрессора. Завершились обе операции одновременно, с окончанием Великой Отечественной войны 9 мая 1945 г.

      Несмотря на то что стратегически, географически, хронологически бои за обладание Кенигсбергом (наиболее распространенный термин – штурм Кенигсберга) являлись и в историческом плане являются, собственно говоря, частью Восточно-Прусской стратегической наступательной операции 1945 г., проблема взятия исключительно важного в политическом значении военного объекта была и остается в центре внимания военно-исторической науки, калининградского социума, исследующих всю восточно-прусскую кампанию 1944-1945 гг.

      Именно поэтому весной каждого года калининградцы отмечают два события: штурм Кенигсберга (как генеральную репетицию) – 9 апреля и День Победы – 9 мая.

      Важнейшая же цель предстоящих боев в Восточной Пруссии, как военная, так и политическая, – «битва за Кенигсберг» – была обозначена, и войска приступили к ее достижению еще осенью 1944 г.

      Введение

      Начало истории

      Территория бывшей Восточной Пруссии и судьба населявших ее народов имеют сложную, подчас драматичную историю. Естественно, большая часть этой истории (свыше семи веков) принадлежит немецкому народу, но весомым оказывается влияние на развитие региона и поляков, литовцев, шведов. Восточная Пруссия играла значимую роль и для россиян.

      Начиналось же все в первой трети XIII в., когда на берега Вислы пришли тевтонские рыцари. В борьбе с прусскими языческими племенами (тяжелой, продолжительной, с многочисленными жертвами, особенно среди местного населения) тевтонам удалось закрепиться в междуречье Вислы и Немана.

      Было создано государство, длительное время остававшееся территориально изолированным от германского мира. Дискретное состояние было ликвидировано королем Фридрихом II, при котором за счет территории, полученной Пруссией в результате раздела Польши в 1772 г., было создано единое в территориальном отношении государство. Собственно говоря, с этого момента на карте Европы и появился географический и политический термин – Восточная Пруссия.

      Судьба этой провинции оказалась незавидной. После наполеоновских войн на протяжении целого столетия провинция имела возможность жить и развиваться в составе единого государства. Но именно в этот, на первый взгляд, – самый плодотворный период существования провинции в руководстве прусского государства, а затем и Германской империи зримо проявилось жертвенное отношение к ее (провинции) судьбе.

      Впрочем, впервые такое отношение было продемонстрировано во время Семилетней войны 1756-1763 гг. самим Фридрихом II, который, направляя в 1762 г. своего посланника к российскому императору Петру III на переговоры с просьбой о мире, инструктировал его: «Если они (российские власти. – Г. К.) захотят удержать за собой Пруссию (провинцию. – Г. К.) навсегда, то пусть они вознаградят меня с другой стороны» [68, с. 320].

      В XIX в. жертвенная роль Восточной Пруссии еще больше возросла. Во второй половине этого века в провинции начинается крупное оборонительное строительство. К концу века и в начале следующего по мере формирования идеи «блицкрига» – молниеносной войны германский Генеральный штаб откровенно заявляет, что в определенных условиях Восточной Пруссией можно пожертвовать [139, с. 173].

      Следует заметить, что более «последовательным» в отношении к судьбе Восточной Пруссии оказался Гитлер, который не воспринимал идеи оставления провинции в ходе боевых действий. Собственно говоря, какой-либо роли в ходе завершающего этапа войны это требование Гитлера не сыграло, только принесло дополнительные жертвы и лишения немецкому населению провинции.

      Когда перед Красной армией в 1944 г. встала проблема переноса военных действий на территорию Восточной Пруссии, советский пропагандистский аппарат использовал в своей деятельности исторические