Только между нами. Алайна Салах

очень хвалят.

      – У меня контракт на год, а там посмотрим. – Желая уйти, я ощупываю карманы в поисках зажигалки. – Ты не знаешь, где тут можно покурить?

      Взгляд Ани загорается новым интересом, будто речь идёт не о пагубной привычке, а о пятидесятиметровой яхте, которой я владею.

      – Ты разве куришь?

      – А что тебя удивляет? – рассеянно уточняю, выбивая сигарету из пачки. Я, как и все, не без греха: пью, курю и системно трахаюсь.

      – Не знаю… Просто никогда бы не думала…

      Заложив сигарету за ухо, я начинаю оглядывать зал, чтобы разыскать балкон, террасу или любое другое место, где смог бы отвлечься от назойливой трескотни соседки и в особенности – от света огромных люстр, свисающих с потолка этого пафосного заведения. Я впервые попал на корпоратив, да ещё и такого масштаба. Что могу сказать? Здесь невероятно скучно. Хотя вся еда, которую приносят на огромных фарфоровых тарелках размером с небольшую галактику, впечатляет.

      Найдя глазами дверь, вполне похожую на выход к террасе, я собираюсь встать, но тут меня отвлекает ярко-красный всполох, метнувшийся слева. Пригвождаю задницу к стулу и смотрю. Тонкая белая рука, узкое запястье без часов и браслета, на безымянном пальце сияет бисерина кольца. Светлые локоны, длинная тонкая шея, заострённый нос и большие прозрачные глаза. Крутит головой по сторонам, рассыпаясь в вежливых улыбках. Красивая. Я бы даже сказал: охрененно хороша.

      – Жена нашего генерального пришла, – тонкий голос Ани ввинчивается в ухо назойливым сверлом. – Значит, сейчас он будет произносить речь.

      Ах, ну да, у неё же кольцо на безымянном пальце, а это вроде как брачное клеймо. Я вглядываюсь с новым интересом. Есть у меня такое дурацкое хобби – рассматривать людей. К тому же, за всеми этими улыбками я не успел увидеть её губы. Красный всполох находится через целый стол от меня, но откуда-то есть уверенность, что с духами она не налажала.

      Голова Родинского, с зализанными назад тёмными волосами, сейчас как никогда меня раздражает. Мешает. Наклонившись, он что-то говорит ей, затем дешёвым порнографическим жестом обхватывает двумя пальцами острый подбородок и со смачной демонстративностью присасывается к её губам. Кстати, Родинский в моём понимании абсолютно гармоничен. Мудак от кончиков напидоренных туфель до бесцветной радужки холодных рыбьих глаз.

      Едва его длинная туша, насосавшись, вновь заваливается на спинку стула, её тонкие пальцы бросаются к фужеру с шампанским. Отличный у неё рот. Не тонкий, но и не пухлый. Это хорошо, потому что в противном случае потерялись бы глаза. Слишком красивые всегда будут конкурировать друг с другом, и исчезнет гармония.

      Она возвращает бокал на стол и быстро обводит глазами зал, явно ища знакомые лица. Однако остановиться предпочитает на незнакомом. На моём. Такое случается – ведь я пристально на неё смотрю. Внедрение чужой энергетики и прочая хрень.

      Тёмная пиджачная масса рядом с ней поднимается – как моя соседка и предупреждала, Родинский решил начать говорить.

      Я салютую ей бокалом, не видя необходимости отводить взгляд. Мне нравится на неё смотреть, а я слишком невоспитан, чтобы подавлять свои желания.

      «Приве-е-е-ет», – выговариваю беззвучно и в ответ получаю полный снисходительности взгляд. Красный всполох, скривив свои идеальной толщины губы, отворачивается к густо накрашенной соседке. Усмешка самовольно растягивает рот. Я закладываю в него сигарету и встаю. Посмотрела на меня как на ничтожного муравья, сучка. Но это даже и неплохо. Сучкой ей быть идёт.

      2

Стелла

      – Ром, я отойду ненадолго. – Пробегаюсь пальцами по запястью мужа и, улыбнувшись Инге из бухгалтерии, поднимаюсь.

      Тонкий «Вог» надёжно зажат у меня в ладони. Может быть, хотя бы выкуренная сигарета поможет от головной боли, потому что таблетка обезболивающего со своей миссией не справилась. Боже, с каким бы удовольствием я провела эту пару часов в ванной, вдали от бряцанья вилок и жужжания разговоров. Но для Ромы день рождения компании важнее его собственного. Да и моего тоже.

      – Только же пришла, – недовольно вонзается мне между лопатками.

      Я не оборачиваюсь и продолжаю идти, попутно приветствуя знакомые лица. Рома обожает всё держать под контролем, включая количество моих походов в туалет. Я почти с этим смирилась, хотя первое время готова была с себя заживо кожу содрать. По часу распиналась об обоюдном уважении и границах, пока не поняла: без толку. У большинства людей имеется клавиша переключения с рабочего режима на личный, а у моего мужа её нет. Вернее, она есть, но пользоваться ей он не считает нужным. Так что счёт у нас с ним равный. Он пытается мной управлять как одним из своих подчинённых, а я его попытки вежливо игнорирую.

      Так, где здесь балкон? Кажется, справа. Пару раз мы с Ромой ужинали на террасе. Бокал вина здесь стоит как целая бутылка.

      Я надавливаю ладонями на дверь, предвкушая сладостный глоток свежего воздуха и тишину, переступаю порог и моментально ощущаю разочарование. Я здесь не одна. Возле перил темнеет мужская фигура, окутанная белёсым