Фаина Раневская. Лучшие афоризмы. Фаина Раневская

ей!

      Бог создал женщин красивыми, чтобы их могли любить мужчины, и глупыми – чтобы они могли любить мужчин.

      Видела гнусность: «Дядя Ваня» – фильм. Все как бы наизнанку. Бездарно. Нагло, подло, сделали Чехова скучнейшим занудой, играют подло.

      © Вера Петрусова/РИА Новости

      Фаина Раневская (справа) в спектакле «Странная миссис Сэвидж». Режиссер – Леонид Варпаховский. Московский театр имени Моссовета.

      Боюсь играть – страшно. А играю шестьдесят лет. И все боюсь, боюсь…

      Воспоминания – это богатство старости.

      В Москве можно выйти на улицу одетой как бог даст, и никто не обратит внимания. В Одессе мои ситцевые платья вызывают повальное недоумение – это обсуждают в парикмахерских, зубных амбулаториях, трамвае, частных домах. Всех огорчает моя чудовищная «скупость» – ибо в бедность никто не верит.

      Во время репетиции Завадский за что-то обиделся на актеров, не сдержался, накричал и выбежал из репетиционного зала, хлопнув дверью, с криком: «Пойду повешусь!» Все были подавлены. В тишине раздался спокойный голос Раневской: «Юрий Александрович сейчас вернется. В это время он ходит в туалет».

      Все, кто меня любили, – не нравились мне. А кого я любила – не любили меня.

      В театре меня любили талантливые, бездарные ненавидели, шавки кусали и рвали на части.

      В театре небывалый по мощности бардак, даже стыдно на старости лет в нем фигурировать. В городе не бываю, а больше лежу и думаю, чем бы мне заняться постыдным. Со своими коллегами встречаюсь по необходимости с ними «творить», они все мне противны своим цинизмом, который я ненавижу за его общедоступность…

      В силу ряда причин я не могу сейчас ответить вам словами, какие употребляете вы. Но я искренне надеюсь, что когда вы вернетесь домой, ваша мать выскочит из подворотни и как следует вас искусает.

      Вы не представляете, как утомительна популярность моя актерская. К примеру, к Новому году до тысячи приветствий – сижу, как каторжная, пишу ответы любезные… Старая, для того чтобы радоваться всему суетному.

      В старости главное – чувство достоинства. А меня его лишили.

      Девушка вышла замуж за еврея. Подружки спрашивают:

      – Ну как?

      – Ой, девочки, я знала, что евреям делают обрезание, но чтобы так коротко!

      «Глупость – это род безумия» – это моя всегдашняя мысль в плохом переводе. Бог мой, сколько же вокруг «безумцев»!

      Деляги, авантюристы и всякие мелкие жулики пера! Торгуют душой, как пуговицами.

      Друга любить – себя не щадить.

      Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.

      Для меня всегда было загадкой, как великие актеры могли играть с актером, у которого нечего взять, нечем заразиться, хотя бы насморком! Как бы растолковать, бездари: никто к вам не придет, потому что от вас нечего взять. Я от вас ухожу, потому что у вас нечего взять. А вообще я не признаю слова «играть». Пусть дети играют. Пусть музыканты играют. Актер должен жить.

      Если бы я, уступая просьбам, стала писать о себе, это была бы жалобная книга – «Судьба – шлюха».

      Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, значит, она понимает, что второго такого дурака она не найдет.

      Если женщина идет с опущенной головой – у нее есть любовник! Если женщина идет с гордо поднятой головой – у нее есть любовник! Если женщина держит голову прямо – у нее есть любовник! И вообще – если у женщины есть голова, то у нее есть любовник!

      Если человек зимой, в холод, не подобрал бродячую псину, человек этот дрянь, способный на всякую подлость. И я не ошибаюсь.

      Жизнь моя… Прожила около, все не удавалось. Как рыжий у ковра.

      Женщина, чтобы преуспеть в жизни, должна обладать двумя качествами. Она должна быть достаточно умна для того, чтобы нравиться глупым мужчинам, и достаточно глупа, чтобы нравиться мужчинам умным.

      Или я старею и глупею, или нынешняя молодежь ни на что не похожа, – сказала как-то Раневская с горечью. – Раньше я просто знала, как отвечать на их вопросы, а теперь даже не понимаю, о чем они спрашивают.

      – Жемчуг, который я буду носить в первом акте, должен быть настоящим, – требует капризная молодая актриса.

      – Все будет настоящим, – успокаивает ее Раневская. – Все: и жемчуг в первом действии, и яд – в последнем.

      Если у вас бессонница, считайте до трех. А если не поможет – до полчетвертого.

      Друга любить – себя не щадить.

      Есть же такие дураки, которые завидуют известности.

      Есть люди, в которых живет Бог, есть люди, в которых живет дьявол, есть люди, в которых живут только глисты…

      Женщина в театре моет сортир. Прошу ее поработать у меня, убирать квартиру.