Поэтоптица. Владимир Прокофьев

о вбирает пасту в себя.

      На Костиной широкой спине расцветают пальмы и лилии.

      Завидую я тебе: какие они красивые!

      Рядом с ними рисую дом, пруд с карасями, клумба раскрашена.

      Люди ходят: кто глушит ром, а у кого голова повязана.

      Город рисую: с кафе и барами, с музыкой дискотек и бульварами,

      Со злачными местами и рощами, с памятниками на площади.

      Бегают горожане ранние, спешат на работу заранее,

      Каждый с горестями и радостями нарисован на кожаной гладкости.

      Солнце рисую и небо звёздное, а под ними – девчонку курносую…

      Рисую, короче, мир – на куртке, свободной от дыр.

      На этом мир обрывается; кожа куртки кончается,

      Вот на обшлаге рисую себя: кончилась кожа у куртки вся!

      1982–1987

      Старому другу

      Ну, так что ж, старый друг,

      Ты не бросил ли пить?

      Ну а чем же ещё мне

      Пожар сей залить?

      Чем тоску утолить

      И чем сердце унять,

      Если хочется жить,

      Надоело страдать!

      Надоело искать,

      Убегая с ума.

      Надоело мне ждать,

      Что найдётся она!

      Не найти мне её —

      Ну так боль заглушу,

      Не зову вас с собой,

      Я один ухожу…

      Он пропал как-то вдруг,

      Мне не остановить…

      Ну так как, старый друг,

      Ты не бросил ли пить?

      – 1982–1987

      Семейное

      Придя домой, себя ты распакуй —

      Сними с ушей служебную заботу,

      Забудь про план, про ставку и работу

      И сердце нараспашку ты открой.

      Придёт жена – она придёт с работы,

      С себя стряхнёт служебные заботы,

      Из сумки извлечёт и хлеб, и шпроты,

      Халат накинет – и на кухню, в бой!

      Её ты без подмоги не оставь,

      Надень свою домашнюю рубашку

      И, сердце оставляя нараспашку,

      Ей помоги сварить хотя бы суп.

      А если в кулинарии ты туп,

      То хоть постой с ней в утешенье рядом

      И помоги ей словом, песней, взглядом,

      Зачтётся всё и суп тебе дадут!

      Потом, когда помоешь ты посуду,

      Тебе ещё чего-нибудь дадут…

      Что именно – я уточнять не буду,

      Но если ты и в этом, братец, туп!..

      Придя домой, себя ты распакуй!

      За это ты получишь поцелуй…

      – 1987–1989

      Городские чукчи. Мороз

      Плечом к плечу несёмся по проспекту.

      Стальных оленей погоняй, каюр!

      Ведь чукча никогда не вступит в секту,

      Не вставит в бок он ближнему шампур.

      Он может пить, блевать и материться,

      Он может нерпам рифмы голосить,

      От пьяного угара он проспится

      И будет рыбу неводом ловить.

      У чукчи тёща есть в большом далёком чуме —

      Она не любит рыбу из реки.

      Лететь к ней птицей, в светлом брюхе-трюме,

      Везя в гостинец печень кабарги.

      Жена у чукчи режет строганину,

      Детей мороз у очага собрал,

      Собаки трутся о его штанину.

      Картину маслом я вам написал.

      31.01.14

      От соблазнов

      Отчего я езжу в сад?

      Ведь природе я не брат,

      Не люблю сажать картошку,

      Люблю лопать виноград.

      Занимательны пути —

      Нужно город весь пройти,

      На автобусе проехать,

      Наблюдая изнутри:

      Как трепещут в небе птицы

      Над проспектами столицы,

      Как гремит по крышам гром.

      Не забыть бы в гастроном

      Забежать за колбасою,

      А то с голода помрём.

      Так и будет год за годом,

      В выходные день за днём:

      Убегаю от соблазнов,

      Я в знакомый окоём.

      – 08.06.13

      Театр мимики и жеста

      Жена достала Смоктуновским,

      Москвичка, что с неё возьмёшь?

      Он так