Зловещий лабиринт. Александр Тамоников

от леса участок местности. Пересохшее русло речки находилось в низине, заваленной камнями. Чувство опасности пока не донимало. В дальнем лесу ухал филин, ветер шевелил верхушки деревьев. Противник отсутствовал. Прикрывать этот участок смысла не было – боевая техника здесь завязнет, пехота тоже не пройдет. «Сюрпризов» не опасались – линия фронта регулярно смещалась, устанавливать минные поля немцы не успевали.

      Влад обернулся, махнул рукой, призывая оперативников следовать за ним, и двинулся дальше. Шел, пригибаясь, ощупывая препятствия под ногами. Использовать фонари побаивались. Подчиненные двинулись следом. Последний, пятый, кажется, Глазнев, замешкался – что-то потерял. Но нашел, засеменил за товарищами.

      Половину открытого пространства преодолели беспрепятственно.

      Ложись! – Влад махнул рукой и повалился на бок, прижав к плечу ремень «ППШ». Остальные последовали примеру командира. Включились органы чувств. Справа доносилась приглушенная речь, бренчал металл. Говорили на латышском – двое или трое. Ничего удивительного, это Латвия, район прикрывал Латышский легион СС – вояки не особо бравые, но злые и патологически ненавидящие все русское. Снова пришлось лежать, сжимая зубы. Кто-то ругнулся в сердцах, последовал удар металла о металл. Распространенный способ ремонта сложных механических приспособлений. Завелся мотоциклетный мотор, затарахтел – сначала прерывисто, потом ровно. Вскоре транспортное средство удалилось. За ворохом еловых лап пролегала проселочная дорога.

      Потерянное время наверстали, предприняв бросок к лесу. Пробежали по ворсистой траве, затем растворились в лесу. Момент был ответственный, Дымов переживал – людей из его отдела не обучали таким премудростям. Прыснул Балабанов, когда Потапенко, не заметив дерево по курсу, ударился об него и набил шишку на лбу. Он выразил сочувствие пострадавшему товарищу. Отличившийся огрызнулся, послал «молодого» по известному адресу.

      – Может, помолчим, товарищи офицеры? – не выдержал Дымов. – Забыли, где находитесь?

      – Виноваты, товарищ майор, исправимся, – пообещал старший лейтенант Балабанов – смешливый толстогубый паренек с прижатыми к голове ушами.

      Тропа белела под ногами – извивалась змейкой, проваливалась в низины. Пока все шло как надо, латышские товарищи точно описали маршрут. В нем значилось и пересохшее русло речки, и тропа в сосняке, которую нашли без хлопот. Четыреста метров по лесу, с минимальным числом препятствий – дальше образовался склон – весьма внушительный, заросший старыми елями. Здешняя природа не сильно отличалась от Алтайского края – родины Дымова. Отличались люди, их жизненный уклад, отношение к событиям в мире…

      Предполагалось, что группа пройдет «вслепую» только три версты. Дальше ее встретят и позаботятся. На обгон пошел немногословный капитан Садовский – Влад вытянул руку, придержал товарища. Склон завершался изрытым подножием. Такое ощущение, что здесь потрудились какие-то гигантские кабаны. Лунный свет озарял округу. Живых существ в квадрате не наблюдалось. Оперативники рассредоточились вдоль кустарника, стали вести наблюдение. Возился Пушкарь, поправляя сползающий на землю вещмешок. Местность была открытая, но укрытий хватало. Пространство пересекали канавы и небольшие овраги, чернел кустарник. С курса не сбились – справа виднелись крыши заброшенного хутора. Лунный свет озарял перебитую изгородь, распахнутые ворота. Ориентир весьма примечательный. До цели оставалось метров семьсот – канавы, овраг, затем лесок слева, где дожидались партизаны…

      Дальше шли в колонну по одному – риск нарваться на мину все же сохранялся. Дымов спустился в овраг, пробился через сухие колючки, вскарабкался наверх. Лес был в двух шагах – черный, негостеприимный, как и вся прибалтийская земля. Влад заполз за бугор, сжал прохладное цевье «ППШ» – так было спокойнее.

      Округа не подавала признаков жизни. Если «комитет по встрече» засел в лесу, их должны были видеть. Но в трезвом уме никто на опушку не полезет. Еще неизвестно, кто тут находится.

      – Уже можно, товарищ майор? – высунулся из оврага Мишка Балабанов.

      – Сделай одолжение, – проворчал Влад.

      Оперативник перекатился, пристроился рядом. Блеснули в полумраке острые зубы – Мишка хвастался, что может перекусить даже колючую проволоку. Но ни разу свое умение не демонстрировал.

      – Вот видите, товарищ майор, ничего сложного…

      – Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, – прокряхтел коренастый капитан Садовский, обустраиваясь справа от Балабанова. Он грыз соломинку, всматривался в темноту. Выбрался капитан Потапенко – большой, крепко сбитый, немного неуклюжий, но обладающий завидной выносливостью. Он как-то примерил мундир эсэсовского офицера. Он сидел на нем как влитой. И немецким языком Потапенко владел – как, впрочем, и все остальные.

      – Вперед, командир? – спросил, отдуваясь, капитан. – Чепуха осталась.

      – Вперед, – согласился Дымов. – Только с трезвой головой и не гнать коней по бездорожью. Где остальные? Нужду справляют?

      – Здесь мы, товарищ майор… – из оврага возник подтянутый дамский угодник старший лейтенант Алексей Пушкарь. Текущая