Снимки для мафии. Сергей Шведов

ировали прежде, чем посылать за мной. По внешнему виду это были самые обычные быки, используемые хозяином для грязной работы. И вдруг такой политес. Возможно правы оптимисты, которые публично уверяют подуставший от беспредела народ, что в последнее время нравы в России здорово помягчали, и лет так через двадцать пять мы без проблем вольемся в семью цивилизованных народов.

      А за столом сидел и вовсе джентльмен весь в белом. И туфли у него были белые, и рубашка белая, и костюм белый, и даже волосы черно-белые, в том смысле, что со значительной проседью. Лицо было, правда, жестковато, а свисающий на губу нос и вовсе придавал джентльмену сходство с хищной птицей.

      – Веселов Игорь Витальевич?

      – Можно просто Игорь.

      Говорил джентльмен в белом без всякого акцента, тем самым начисто опровергая мои предположения о своем кавказском происхождении. Да и быки при нем состояли с откровенно рязанскими мордами.

      – Желаете сфотографироваться?

      – Для начала хотел бы просто взглянуть на ваши работы.

      Возражать я не стал. Реклама, как известно, лучший двигатель торговли. У меня с собой было десятка два фотографий, сделанных здесь же в летнем кафе на набережной, где любил собираться по вечерам среднеобеспеченный народ. Джентльмен в белом проявил к моим работам неожиданный и лестный для меня интерес. Каждую из фотографий он рассматривал чуть ли не на свет.

      – Здесь все фотографии, которые вы сделали вчера вечером на этом месте?

      – В общем, да. Так вы будете фотографироваться? Здесь чудесный вид на реку.

      – Фотографироваться я не буду, – твердо сказал джентльмен. – Но убедительно прошу, продать мне все снимки, которые вы сделали здесь вчера.

      – Вряд ли это понравится моим клиентам. Вопросы этики в моей профессии не пустой звук.

      – Сколько?

      – А вы что, коллекционер?

      Не то чтобы мне жалко было расставаться с чужими лицами на глянцевой бумаге, но, согласитесь, просьба джентльмена в белом была более чем странной. К тому же именно сейчас я не испытывал большой нужды в деньгах. Бывают, знаете ли, относительно счастливые периоды в жизни молодого человека.

      – Деньги никогда не бывают лишними. Пленка у вас с собой?

      – Пленка в машине. Но ведь мы можем и не договориться.

      – Ваша цена?

      – Пять тысяч долларов.

      – Ну жлобяра! – не удержался бык, стоящий справа. – Дать бы ему по анфасу, чтобы подправить профиль.

      Шутка мне показалась не уместной, но я вежливо изобразил на лице что-то вроде улыбки.

      – Я ведь не полный идиот, господин э… Вы забыли представиться.

      – Для вас никто.

      – Так вот, господин Никто, я понимаю, что вами движет не простое любопытство. И уж тем более не восхищение моими скромными работами. Отсюда и цена.

      – Вы получите три тысячи и не центом больше. Не исключено так же, что мне потребуются ваши консультации в будущем, но это уже за отдельную плату. Всего хорошего, Игорь Витальевич.

      Кажется я опять влип в какую-то криминальную историю. И вновь за совершенно ничтожную сумму. Ну не нужны мне были эти три тысячи долларов, и уж тем более я не собирался давать платных консультаций подозрительным во всех отношениях типам. Другое дело, что джентльмен в белом не показался мне человеком, пустяшную просьбу которого можно проигнорировать. Причем пустяшной она была для меня, а для джентльмена, похоже, весьма важной. Оба его быка сопровождали меня до самой машины и отдали деньги только после того, как убедились, что передал я им именно ту пленку, о которой мы договорились с джентльменом.

      – Шикарная у тебя тачка, – сказал слуга богатого барина, поправляя темные очки. – Простые фотографы на таких не ездят.

      – Подарок богатой клиентки, – сухо отозвался я, слегка покривив душою.

      – Следи за базаром, – посоветовал мне бритоголовый. – А лучше вообще держи рот на замке. Целее будешь.

      Совет был ценный, однако следовать ему я не собирался. У меня профессия, требующая повышенной коммуникабельности и умения шевелить языком. Вы себе представить не можете, как трудно уговорить нашего человека, попозировать профессиональному фотографу. Все предпочитают щелкать «Мыльницами», как бог на душу положит. А само понятие «художественное фотография» столь недоступно нашим согражданам, что вас начинают подозревать в мошенничестве раньше, чем вы попросите плату за проделанную работу.

      Впрочем, плата, которую я запросил с джентльмена в белом, была откровенно несуразной, ибо товарную цену на той пленке имели от силы десять кадров, причем за пять из них деньги я уже получил. Еще пяток фотографий я рассчитывал спихнуть постоянным посетителям кафе в это солнечное субботнее утро, но, разумеется, по ценам не криминальным, а рыночным, которые выражаются в скромных рублях, а уж никак не в долларах.

      Сильно озабоченный только что проведенной сделкой, я заглянул попутно к Виктору Чернову, в просторечии именуемому Шварцем, который в силу своей профессии