Нидерланды. Страна мельниц, тюльпанов и сыра. Виктория Хогланд

, сильнее. За его мужество и великодушие. И за то, что он всегда рядом (даже когда я притворяюсь, что это лишнее).

      • Моим чудесным нежным девочкам Коринн и Валери. Никого не слушайте. Ничего не бойтесь.

      Отдельное спасибо

      • Доктору Евгению Комаровскому. Вы крестный отец моего творчества. Смиритесь с этим. 

      • Марии Андрюковой за ее терпеливые ответы на мои письма, начинающиеся со слов «Маша, я уже почти дописала, но…»

      • Редактору АСТ Дарье Курбатовой за внимание к моим капризам.

      • Екатерине Комовой – прекрасному журналисту, которая необыкновенно помогла в сборе фактов и цитат.

      • Анне Рош, Ирине Яковлевой, Анастасии Хасенбейк и Екатерине Комовой за возможность включить их произведения в эту книгу.

      • Бажене и Саше, талантливым иллюстраторам и отличной команде.

      • Ирине Милордовой и Ксении Кайзер за чудесное фото на обложке.

      • Карине Зубовой-ван Дяйк, которая уже много лет наводит порядок в моей голове и мотивирует на новые свершения.

      Питер – Амстердам

      В аэропорту международная обстановка осложнилась. Дело в том, что я еще задолго до отъезда купила маме ходунки. Классные такие, модные. Под джинсу, с сумочкой, складываются в секунду, маневренные и сидеть на них можно. Очень легкие.

      Вот только регистрировать мне эту красоту не хотелось. Потому что однажды дама сдала в багаж чемодан, коляску и саквояж. И несчастную детскую коляску неведомые извращенцы расчленили в Пулково так, что потом по фалангам опознавали. Дама знатно прифигела, когда увидела.

      Очень я боялась рисковать маминым подарком и захотела пронести его в самолет. Рассеянно поставила какие-то соответствующие галочки на сайте KLM, что-то там про специальное медицинское оборудование, и успокоилась на этом.

      В аэропорту же на переговоры я, естественно, отправила Адри.

      – Моя жена нестабильна, – четко и грустно произнес он, смотря в глаза строгой сотруднице KLM, – физически и психически. Без своих ходунков она с места не сдвинется. Видите, я ей самые красивые даже купил. Сиделку с ней отправил. Их в багаж сдавать нельзя. Произойдет коллапс.

      Я стояла, картинно повиснув на своем реанимационном наборе, а сзади переминалась филиппинская няня Мариель, обвешанная сумками и детьми.

      – Конечно-конечно, – заторопилась девушка, сочувственно поглядывая на мужа. Бедолага, женился на молоденькой в расчете на вечный праздник, а тут такое. Жизнь – боль.

      – Сейчас инвалидная коляска подъедет, – успокоила она нас.

      – Какая коляска?!

      – Ну которую вы заказали. На нашем сайте.

      Короче, да. Я не глядя поставила какие-то там галочки, а оказалось, что я таким образом расписалась в собственной беспомощности и потребовала себе вип-супер-премиум сопровождение для инвалидов на полет туда и обратно.

      – Не нужно, спасибо, – прошамкала я, отползая от стойки, – я чувствую прилив сил. Я верю. Я дойду.

      – До свидания, дорогая! – попрощался Адри, театрально поцеловав меня в лоб. – Береги себя. Не забудь, что свою водку проносить в самолет нельзя, ты уж выпей до гейта… Помнишь, что было в прошлый раз?

      

      И опять же пришлось промолчать. Потому что святой. Билет няне купил, меня десять лет терпит. Вы пробовали когда-нибудь отодрать нимб от головы великомученика? Не пытайтесь даже.

      В итоге от коляски еле отплевались, а в полете девочки вели себя идеально.

      Обратно было тоже хорошо и весело. Я зашла в аптеку в Пулково, чтобы купить одну заказанную мне мелочь, которую почему-то не могла найти ни в одной аптеке города.

      – Нет его, – голосом Демиса Карибидиса обронила фармацевт.

      – Надо же, – рассеянно удивилась я, – ни в одной аптеке не найти… не знаете почему? Странно, да?

      И тут по взгляду женщины я поняла, что настал ее звездный час. Стоишь тут целый день, сыпешь валиум в кормушки залетающим аэрофобам. Остальным объясняешь, что за вискариком надо в дьюти-фри, а это дальше по коридору, и поставь на место сироп от кашля, пьянь, он безалкагольный! Жизнь тем временем проносится мимо пестрой лентой, разлетаясь в Париж, Амстердам и Йошкар-Олу.

      И, наконец, вот она, долгожданная идиотка с двумя детьми, заперлась и жаждет общения.

      – Женщина, – раздельно начала аптекарша, нацепив на кислое аптечное лицо змеиную улыбку, – вы сами-то понимаете, что спрашиваете? Как я могу знать, почему поступает та или иная продукция? Что вам еще рассказать, а? Чего вы от меня хотите?

      – Мама, это кимкимора, – в ужасе заверещала Каринн. – Смотри… кимкимора! Она очень плохая! Она лягушек ест! Мама, бежим!

      А тут крошка есть захотела и начала попискивать, в общем, унесли ноги мы от нечисти. И пошли перекусить.

      – Можете смесь нам подогреть? – попросила я официантку Fridays.

      – Нет, не могу, – вежливо