Любовь до полуночи. Никки Логан

мая лучшая комбинация, но, если играешь на конфеты «M&M’s» и все время норовишь съесть свою ставку, трудно относиться к покеру серьезно.

      Впрочем, ей очень нравилось делать вид, будто она знает, что делает. Как настоящий карточный ас из Лас-Вегаса. Она даже без труда могла представить себе, что удивительный вид на бухту Виктория открывался из гостиничного номера азартного игрока в казино, а не из окна изысканного ресторана, который был украшен китайскими фонариками и безделушками в насыщенных восточных тонах.

      Легкая щетина на лице Оливера Хармера, сидящего напротив нее, казалась идеальной и на удивление постоянной; в уголке его ухмыляющегося рта торчала незажженная сигара – скорее пожеванная, чем раскуренная, – из уважения к ней и другим посетителям ресторана. Это только казалось, что каждое Рождество он выкупал все заведение, на самом деле это было не так. Хотя приятно было представлять себе, что ресторан был целиком в их распоряжении.

      – Еще раз спасибо за подарок, – пробормотала Одри, пропуская бахрому кобальтового шелкового шарфа между пальцев. – Потрясающая вещь.

      – Не за что. Синий цвет тебе идет.

      Одри изучала Оливера поверх своих карт, ее разбирало любопытство, но она не знала, как подвести разговор к интересующей ее теме. Может, просто спросить без обиняков?..

      – Знаешь, ты слишком хорошо выглядишь для человека, у которого только что сорвалась свадьба.

      «Хорошо» в смысле сносно, не в смысле великолепно. Хотя – впрочем, как и всегда – последнее определение тоже вполне подошло бы. Эти темные волосы, длинные ресницы и загорелая кожа…

      Он лениво рассматривал карты в своей руке и затем бросил три из них лицом вниз на изысканный резной стол:

      – Я легко отделался.

      Одри замерла:

      – В самом деле? В прошлое Рождество ты мне все уши прожужжал о том, что Тиффани, вероятно, твоя вторая половинка.

      Не то чтобы Одри в самом деле поверила ему тогда, но отношения, которые длились целый год, были самыми долгими в истории отношений Оливера. По крайней мере, на ее памяти.

      Хотя, вероятно, она отрицала такую возможность в принципе.

      – Выяснилось, что у Тиффани было несколько вторых половинок. – На долю секунды в его глазах промелькнула боль.

      О нет.

      – Кто отменил церемонию?

      Быстрый уверенный ответ:

      – Я.

      Оливер Хармер был закоренелым холостяком. Но он был и самым завидным закоренелым холостяком Шанхая, поэтому Одри не могла представить себе, чтобы женщина, с которой он встречался, так легко и быстро отказалась от своего роскошного будущего.

      Но она знала от Блейка, насколько серьезно Оливер относится к верности. Из-за своего отца-бабника.

      – Мне очень жаль.

      Он пожал плечами:

      – Я застал ее с другим – глупо было надеяться, что она изменится ради меня.

      Может, и глупо, но он по-человечески верил, что окажется настолько особенным и сможет изменить жизненные принципы своей подружки. А если на земле и был мужчина, ради которого стоило меняться… Одри бросила пару карт на стол, и Оливер ловко смахнул щелчком две карты ей на замену с верхней части стопки, потом взял себе три.

      – Что она сказала в свое оправдание? – пробормотала Одри.

      – Я не видел никакого смысла в разбирательстве, – выдавил Оливер, не выпуская изо рта сигару. – Я просто порвал с ней.

      Без объяснений?

      – А что, если ты ошибся?

      Взгляд, который он бросил ей, был способен уничтожить любого.

      – Я проверил. Никакой ошибки.

      «Проверка» в мире Оливера, вероятно, означала дорогостоящее наблюдение за человеком силами частных детективов. Так что он действительно не мог ошибаться.

      – Где она сейчас?

      Он пожал плечами:

      – Полагаю, у нее все еще наш медовый месяц. Я дал ей открытую кредитную карточку и пожелал всего самого лучшего.

      – Ты откупился от нее? – От изумления Одри открыла рот.

      – Купил ее прощение.

      – И это сработало?

      Тиффани никогда подолгу не горевала.

      Господи, у него был просто талант выискивать худших из женщин. Разумеется, всегда красивых и, хм, неугомонных, но совершенно убогих в эмоциональном плане. До такой степени, что Одри решила: Оливер предпочитает именно таких. Но ее смутила неподдельная боль, проскользнувшая в его глазах…

      Это не вязалось с мужчиной, которого Одри – как она полагала – знала.

      Какое-то время она изучала свои никчемные карты, а затем бросила их на стол, пасуя.

      – Почему ты не можешь просто найти нормальную милую женщину? – спросила она в отчаянии. – Шанхай большой город.

      Он сгреб к себе кучу ярких «M&M’s» – правда, она успела стащить одну конфетку – и принялся перетасовывать колоду карт.

      – Милые женщины, как правило,