Лифт. Таня Иванова

рый сейчас спустился с верхних этажей и открыл двери.

      Оба вошли в лифт.

      Максим нажал на цифру 12, другой мужчина – на цифру 13.

      Максим стоял, чуть опустив голову. Он устал, хотел спать. Сегодня у него был трудный день, как впрочем, и все остальные.

      Вдруг лифт резко остановился.

      – Что это? – спросил Максим.

      – Похоже, что мы застряли, – ответил его коллега по несчастью.

      Он стал нажимать на кнопку связи с лифтером, но эффекта не было никакого.

      Максим достал свой телефон и только сейчас вспомнил, что тот разрядился, когда он еще разговаривал по дороге домой со своей невестой.

      – У вас есть телефон? – спросил Максим.

      – Есть, но он разрядился. Я надеялся на ваш, – улыбаясь, ответил парень.

      – И что же теперь делать?

      – Ждать, когда люди начнут хлопать дверьми и выходить из своих квартир. Кричать сейчас бесполезно, т. к. все уже спят.

      – Да, уж.

      – Андрей, – сказал Андрей, протягивая руку для приветствия.

      – Максим, – ответил Максим, пожимая руку.

      – Ты чего так поздно?

      – На работе задержался.

      – Да, работа – это важно.

      – Да уж. А ты тоже с работы?

      – Я? Я нет. Я – вольный орел, – улыбаясь, сказал Андрей.

      – Вот как? И чем же ты занимаешься? – спросил Максим.

      – Я бы сказал…, – Андрей немного задумался. – Я бы сказал, что я – художник.

      – Вот как? Ты пишешь картины?

      – Не совсем, – уклончиво ответил Андрей. – Скорее я пишу человеческие судьбы.

      – Значит ты писатель?

      – Писатель? – подняв брови, переспросил Андрей. – Ладно, давай будем считать, что я занимаюсь творчеством, – улыбаясь, ответил он.

      – Хорошо, – усмехнулся Максим. – То есть получается, что ты – творец?

      – Творец? – задумчиво и тихо, будто уйдя в себя, повторил Андрей. – Ты, знаешь, а ведь ты прав.

      Андрей вглядывался в лицо Максима, затем вдруг быстро заговорил.

      – А я просто гулял. Поругался со своей подружкой, было совсем плохо, поэтому вот решил прогуляться. Но сейчас уже пора бы домой, а то она нового ухажера себе в два счета найдет.

      – И зачем тебе такая?

      – Какая такая?

      – Ненадежная, – ответил Максим.

      – Почему ненадежная. Очень даже надежная, просто она не из тех, кто сидит и ждет у окна. Понимаешь меня?

      – Понимаю.

      – Ты чего такой кислый.

      – Знаешь, я устал. Работы много было в последнее время.

      – А-а-а, – протянул Андрей. – Ты на какой этаж едешь?

      – На двенадцатый, – ответил Максим.

      – А я на тринадцатый. Моя девушка не хотела жить на тринадцатом этаже, но я настоял.

      – А почему она не хотела?

      – Ну, знаешь, типа чертова дюжина, плохое число и так далее.

      – Она у тебя суеверная?

      – Немного есть. Удивительно, да. Она верит в Бога, но при этом верит во всякие суеверия, гадания и тому подобную чушь.

      – Каждый волен верить в то, что он считает нужным, – устало проговорил Максим.

      – Да, согласен. Только христианство считает гадание грехом, поэтому здесь наблюдается явное противоречие в ее действиях.

      – Так сейчас многие живут.

      – Да, я заметил. Верим в одно, второе, третье, а в итоге не верим ни во что. Такое я встречаю сплошь и рядом. Люди берут из каждой идеи то, что им понравилось, возможно, отсекая главную часть, а потом с уверенностью утверждают, что их правда – самая правдивая, – с небольшим негодованием произнес Андрей.

      Максим поднял брови, т. к. не ожидал, что разговор потечет по этому руслу.

      – Возможно, что то, что они взяли, и было для них самым главным.

      – Возможно, – согласился Андрей, – у Николя Рериха есть картина – икона «Матерь мира», на главном плане у нее изображена сама матерь, но внизу по углам видны две фигуры. Если мы оставим в поле зрения лишь, например, нижний левый угол, то мы решим, что матерь мира именно она и есть – темно-волосая женщина, одетая во все темное и смотрящая вверх, потому что никого другого мы не видим.

      – Если часть информации кем-то сознательно закрыта, то, да, конечно, ты прав, тот кто увидит эту картину впервые, так и решит, – подтвердил Максим. – Но, если ты видишь, что что-то скрыто, то постараешься это открыть.

      – Может быть, но, что, если ты сам закрыл часть картины. Кто тогда может помочь?

      – Люди, окружающие тебя, подскажут.

      – А, что, если я не верю людям? Бывает же такое.

      – Бывает. Но, если ты сам это выбрал, то значит, что тебе это и нужно.

      – Не всегда, – покачал