Золотые колосья. Григорий Карянов

Нет величия, приукрашено,

      Что забыл я здесь не пойму,

      Слишком шибко я жизнь растрачивал,

      Да вернуть ничего не могу.

      Переполнены, да бездушные,

      Видятся мне города,

      От искупления до удушья,

      Меня в них ожидала судьба.

      Мне б к взъерошенной, неухоженной,

      Пусть жизнь в деревне нынче строга,

      Поля-пашнями, да все скошено,

      Золотые стоят стога…

      Ты не бейся так, сердце, неистово

      Ты не бейся так, сердце, неистово

      Да с ума голова не сходи,

      От молодецкого веселого свиста,

      Не бейся так сильно в груди.

      Опадет лист золото-берёзовый,

      Я рубаху надену, да пойду помогать,

      И в полях, где закат встречу розовый,

      Буду хлеб для страны собирать!

      Так ликуй же дух ты русский,

      Молодецкий раздайся свист,

      Рюмку выпью я без закуски,

      Я поэт, а не артист…

      Ой вы травы высокие, навеваете грусть

      Ой вы травы высокие, навеваете грусть,

      Мне бы прилечь средь вас, да руки раскинуть,

      Чтоб вдыхать запах полей твоих, матушка Русь,

      И душе, что Русской зовется, никогда не погибнуть.

      Сохранить все наследие наших земель, на века,

      Воспевать тебя в песнях народных от края до края,

      И жить, и любить тебя – Родная земля,

      И молвою по свету везде тебя прославляя.

      Ой вы дали широкие, от запада и до востока,

      Реки силой своей наполнили земли страны,

      По колосьям, что в золото бьют, проведу я рукою,

      Я влюблен в твое небо и звуки твоей тишины.

      О Вас теперь вспоминать невозможно

      О Вас теперь вспоминать невозможно,

      Все нити тех дней оборвали ветра,

      Перемены принесшие так неосторожно,

      Мою былую жизнь изменив навсегда.

      О Вас я не вспомню перед смертью,

      Да и Вам обо мне вспоминать дороже,

      Чем молчать и хранить у сердца,

      О том, что помните того юношу тоже.

      Вот и снег сошел, и теперь не узнать,

      Ходил ли кто на могилу,

      И под сердцем портрет держать,

      Незнакомца – как свою половину.

      Не боли душа, хоть не напрасно

      Не боли душа, хоть не напрасно,

      Не кипи молодецкий ум,

      Да я жил порой безобразно,

      Да передумал не мало дум.

      На своем веку мне хватило,

      Напиваться и курить табак,

      Иметь женщину, что любила,

      Да потерять это все, как дурак.

      И без дельно брожу по дорогам,

      Может кто еще помнит поэта?

      Того, что умен был не по срокам,

      Да которого давно уже нету.

      И хоть тень бродит повсюду,

      И пытливо болит душа,

      Я приветлив в любую погоду,

      Главное – чтобы дышать.

      Я Московских не знаю улиц

      Я Московских не знаю улиц,

      Где бы ни был я счастлив и пьян,

      Где б не встретил приветливых лиц,

      С которыми не разделил стакан.

      По московским трамвайным путям,

      Я шагаю под ноги смотря,

      И не важно, что вслед кричат,

      И просят поберечь себя.

      Я в Московских переулках дышал,

      Запахом первой весны,

      Я московским деревьям шептал,

      Не удавшиеся свои стихи.

      И не стать городу серым пятном,

      Москва будет всегда золотая,

      Даже если насквозь дождем,

      Своим теплым меня поливала.

      Сверкают мысли алмазами

      Сверкают мысли алмазами,

      В усталой голове моей,

      Вот так бы и продать их сразу,

      Не жалко, лишь бы скорей.

      Промедлишь и будет поздно,

      Их нести на базар,

      И протягивать их буду нервозно,

      Парочке московских катал.

      Они им цену накрутят,

      Продадут,