Головоломки. Задачи. Фокусы. Развлечения. Яков Перельман

наете из последней главы рассказа. Теперь же начну сначала.

      Это «начало» вспоминается мне в виде огромной пестрой афиши на одном из многочисленных заборов моего родного города.

      Я спешил из школы домой, где ожидало меня недочитанное «Путешествие к центру земли» Жюля Верна, когда увидел большую красно-зеленую афишу, возвещавшую о совершенно необычайных вещах.

      Прочтите сами эту афишу, и вы поймете, как она должна была меня озадачить.

      – Надувательство! – услышал я за собой самоуверенный голос.

      Я обернулся: позади читал ту же афишу один из учеников нашего класса, верзила-второгодник, называвший всех нас не иначе, как «мелюзгой».

      – Обман и надувательство! – повторил он. – За твои деньги тебя же и одурачат.

      – Не всякий позволит себя провести, – ответил я. – Умного человека не одурачат.

      – А тебя одурачат, – отрезал он, не желая понять, кого разумел я под умным человеком.

      Раздраженный его презрительным тоном, я решил непременно пойти на представление, но быть настороже и глядеть в оба. Если будут одураченные, я не окажусь в их числе. Нет, человека с головой не одурачишь!

      Феноменальная память

      В городском театральном зале случалось мне бывать редко, и потому я не сумел выбрать себе за небольшие деньги хорошее место. Пришлось сидеть довольно далеко от сцены. Хотя глаза у меня тогда были зоркие и видел я сцену недурно, я не мог отчетливо различить лица феноменального мальчика, «чуда нашего века». Мне показалось, что я где-то раньше видел это лицо.

      Взрослый мужчина, вышедший на сцену одновременно с мальчиком, тотчас же приступил к «сеансу мнемоники», как выразился он, обращаясь к публике.

      Приготовления были тщательные. Фокусник (так называл я его про себя) посадил мальчика на стул посреди сцены спиной к зрителям и завязал ему глаза.

      Несколько человек из публики были допущены на сцену, чтобы удостовериться в отсутствии обмана.

      Затем фокусник спустился со сцены, прошел между кресел в задние ряды и, держа в руках раскрытую папку с бумагой, предложил зрителям вписать туда названия задуманных предметов – каких угодно.

      – Прошу запомнить порядковые номера ваших слов, – говорил он: – Феликс будет их называть. Не угодно ли вам, молодой человек, вписать несколько слов? – внезапно обратился фокусник ко мне.

      Взволнованный неожиданностью, я не мог придумать, что писать.

      Пишите же, не задерживайте!

      Сидевшая рядом девушка торопила:

      – Пишите же, не задерживайте! Не знаете, что? Ну, пишите: ножик, дождь, пожар…

      Я смущенно вписал эти слова против №№ 68, 69 и 70.

      – Запомните ваши номера, – сказал мне фокусник и пошел дальше по рядам кресел, пополняя список новыми словами.

      – Номер сто! Достаточно, благодарю вас, – громко объявил он, наконец. – Прошу внимания! Теперь я прочту список вслух один только раз, и Феликс запомнит все слова от первого до последнего так твердо, что сможет повторить их в любом порядке: с начала до конца, с конца к началу, через одно, через три, через пять, и назовет в разбивку любой номер по требованию публики. Начинаю!

      – Зеркало, ружье, весы, находка, лампа, билет, извозчик, бинокль, лестница, мыло… – раздельно произносил фокусник, не вставляя ни одного замечания.

      Чтение длилось недолго, но список казался мне бесконечным. Не верилось, что в нем только сотня слов. Запомнить их, конечно, было выше сил человеческих.

      – Брошка, дача, конфета, окно, папироса, снег, цепочка, ножик, дождь… – монотонно читал фокусник, не пропустив и моих слов.

      Мальчик на сцене слушал, не делая никаких движений; казалось, он спал. Неужели он сможет повторить без пропусков все эти слова?

      – Кресло, ножницы, люстра, сосед, звезда, занавес, апельсин. Кончено! – объявил фокусник. – Теперь прошу публику избрать контролеров. Я передам им этот список, чтобы они могли проверить ответы Феликса и сообщить всей публике, правильны ли они.

      В числе трех контролеров оказался, между прочим, один из старших учеников нашей школы – толковый, рассудительный малый.

      – Прошу внимания! – возгласил фокусник, когда «контрольная комиссия» получила список слов и заняла свое место в зале. – Сейчас Феликс повторит всю сотню слов от первого до последнего. Контролеров прошу внимательно следить по списку.

      Зал затих. Среди общего молчания донесся с эстрады звонкий голос Феликса:

      – Зеркало, ружье, весы, находка, лампа…

      Слова произносились уверенно, не спеша, но и без запинок и промедлений, словно Феликс читал их по книге.

      В изумлении переводил я глаза с мальчика, сидевшего вдалеке спиной к нам, на троих контролеров, стоявших в зале на стульях. При каждом слове мальчика я ожидал их уличающего «неверно!» Но они молча уставились в список; лица их выражали лишь сосредоточенное