Семь убийц и одна девушка. Марина Серова

олько по тому, что доносилось до моего слуха, – медленно сполз на пыльный плиточный пол.

      Все бы ничего, я бы не обратила никакого внимания – человек отдыхает по-своему, как умеет, может быть, по-другому у него просто не получается, но я услышала явственный стон. Причем, вне всякого сомнения, женский.

      На улочках города Прибрежноморска, популярного в стране курорта, праздновали День независимости России. То есть было 12 июня. И этот день мне никогда не забыть.

      Уже целый час под окнами пансионата, название которого я упоминать не стану, чтобы не заниматься рекламной кампанией в пользу данного заведения, взрывались петарды всевозможных модификаций. А так хотелось отдохнуть! Вернулся усталый человек (это я про себя) к себе в номер, только прилег отдохнуть, и тут же – бум! бум! Как еще за звуковой стеной взрывов я расслышала, что происходит в коридоре?

      Любопытство взяло верх над благоразумием. Я поднялась с кушетки, продефилировала по направлению к выходу из номера и открыла дверь.

      К моим ногам упала белокурая кудрявая головка. Темно-серый в квадратик линолеум у самого входа оказался измазанным кровью. Кто-нибудь другой на моем месте сейчас мог сказать бы: мол, пол залит темно-красной жидкостью, напоминающей по виду человеческую кровь, и так далее. Но мне такая ерунда не присуща. Если я вижу, что на поверхности пола кровь, то значит, так оно и есть, и я так и скажу. И нечего тут наводить тень на плетень.

      Я тут же нагнулась над телом, подхватила упавшую девушку под безжизненные руки и затащила в свой номер. Она внезапно громко вскрикнула, и я поняла, что сделала ей больно.

      Я не ошиблась. Кровоточила ее правая рука. А если говорить точнее, то плечо. Девушка открыла глаза, подсознательно пыталась зажать рану левой рукой, но у нее это плохо получилось. Плечо было залито кровью, и пальцы неуклюже скользили.

      Сначала надо было закрыть дверь номера. Отпустив незваную гостью, то есть позволив ей растянуться на полу, я прикрыла дверь, заперла ее на ключ и вернулась к девушке.

      – Эка тебя угораздило! Дай-ка посмотреть, что с рукой.

      Я нагнулась над белокурой красавицей. Она беззвучно плакала, закрыв глаза, и прямо на глазах теряла силы.

      Огнестрельная рана. Пуля пронзила мышцы и… При чем здесь, собственно, «и»? Сквозная рана, пуля неизвестно где. Может быть, застряла в растущем у дороги дереве или в стене какого-нибудь здания. Или улетела вообще неизвестно куда.

      Моя аптечка была при мне. Несолидно бегать по аптекам, если вдруг случится неприятность. Год назад мы с тетей Милой делали ремонт в квартире, так она случайно задела рукой за гвоздь, торчавший из дверного наличника, и сильно пропорола кожу. Куда лететь? В больницу? Сейчас! В автомобильной аптечке Жени Охотниковой имеется все необходимое. Рану быстренько промыли, обработали йодом, наложили повязку и – сиди, тетушка, отдыхай. Вот и сейчас поступим так же.

      Я достала жгут, перетянула руку девушки выше раны и принялась обрабатывать ее. Сначала перекись водорода, чтобы смыть кровавые потеки, стрептоцид, затем тугая – но в меру! – повязка.

      Главное, чтобы рана не загноилась. Но я оказала лишь первую помощь, затем обязательно нужно ехать в больницу, где раной займутся специалисты и приведут ее в порядок, не забыв задать парочку неприятных вопросов по поводу войны на улицах. Да и в милицию следует сообщить, потому что таков порядок. В принципе врачи сами должны это сделать согласно правилам.

      Теперь можно разглядеть девушку внимательней. Про белокурые крашеные кудряшки я уже упоминала. Они ниспадали до плеч, едва касаясь их. Лоб чистый, как у трехлетней девочки, чуть вздернутый нос с тонкими ноздрями, дождевое облачко серых глаз. На подбородке ямочка, как у Спартака. Вернее, не у самого предводителя римских гладиаторов, а у актера, который создал его бессмертный кинематографический образ, – Кирка Дугласа. Пухлые, почти бескровные губы. Щеки, как у игрушечной матрешки, с той разницей, что у той они красные, как болгарский перец, а у моей новой знакомой в данный момент они были зеленоватые. То ли от потери крови, то ли от страха. Скорее всего одновременно от того и от другого. Бывает и такое в нашей жизни.

      – Как тебя зовут? – спросила я.

      – Светлана, – едва дрогнул бледный рот.

      – Отличное имя, оно мне нравится. Теперь рассказывай, что случилось.

      Светлана мотнула головой, будто отгоняла надоедливую маленькую мошку, норовящую сесть ей на щеку.

      – Не знаю… Ничего не знаю…

      Это мне уже не нравилось. Человек попадает в мои руки с простреленным плечом и заявляет, что понятия не имеет о том, что произошло.

      – У тебя рука пробита насквозь. Кто в тебя стрелял?

      – Я их не знаю. Какой-то пьяница вручил мне странную записку с непонятным предупреждением, но я не обратила на нее внимания. А потом началось…

      – Записка с тобой? Та самая, странная, с предупреждением.

      – Нет, я ее выбросила сразу же. Чушь какая-то…

      – Зря! Ты поступила совсем не умно. Неграмотно с юридической точки зрения. Нападавших было несколько?

      – Не