Амбивалентность. Мари Грей

и я, а значит, не может быть по-настоящему безмятежной! Впрочем, поднимаясь, она бросила в мою сторону участливый, едва ли не сообщнический взгляд… и я тут же почувствовала к ней необыкновенное расположение. Уверена, она испытывает сейчас то же самое. Тот факт, что нам уготована одинаковая участь, меня немного утешал.

      Понадобилось долгое ожидание, прежде чем мне разрешили войти. Вызывавшая дама узнала меня и тепло, почти по-дружески, улыбнулась. Я нетерпеливо вскочила и последовала за ней по узкому коридору к тому месту, которое вызывало у меня столь противоречивые чувства. И воспоминания. Сколько воспоминаний! Боль и удовольствие, страх и экстаз, и все это было даровано одним единственным человеком.

      Проходя мимо комнаты, в которой находилась моя случайная соратница, я удивилась, не услышав ни стонов, ни криков.

      «Привыкла!», – подумала я про себя и улыбнулась.

      Наконец, мы достигли комнаты, которой предстояло стать свидетелем моей уязвимости, беспомощности, моего освобождения и желания.

      Молодая женщина, по-прежнему улыбаясь, вежливо забрала мою сумочку. Она была довольно красива и обладала хорошей фигурой, что особенно подчеркивало ее маленькое белое платье. Я знала, что она останется здесь с нами, и мне это даже нравилось. Она будет находиться рядом, принимать живое участие в происходящем, одобрять, комментировать, но, главное, сможет деликатно направлять его в выборе «аксессуаров». А он до них ненасытен…

      Эти размышления внезапно прервались: он был здесь. Тот, кого я с таким нетерпением желала увидеть вновь, мой очаровательный палач, адресовал мне неотразимую улыбку. Эта улыбка заставляла меня поддерживать нашу связь, несмотря на постоянное, действующее на нервы ожидание, на которое он меня обрекал; эта улыбка затмевала все вокруг, озаряла мои фантазии, преследовала в самых смелых снах. Конечно, не одна только улыбка представляла ценность этого мужчины: все остальное в нем не менее привлекательно, обольстительно и совершенно.