Короли и капуста (сборник). О. Генри

передал это дело на рассмотрение наивысшей судебной инстанции – то есть решил проследить лично. Невероятно похожий на какую-то разноцветную ящерицу, притаившуюся возле ствола кокосовой пальмы в ожидании своей добычи, он продолжал неотрывно наблюдать за «Карлсефином», при этом его маленькие, как бусинки, глаза непрерывно бегали из стороны в сторону, придавая ему еще большее сходство с указанной рептилией.

      На белом песке стояла еще более белая, чем сам песок, гичка с яхты, вытащенная зачем-то на берег, и ее охранял один из матросов – тоже весь в белом. Неподалеку, в пульперии, располагавшейся на шедшей вдоль берега Калье Гранде[41], трое других матросов топтались со своими киями вокруг единственного в Коралио бильярдного стола. Лодка лежала на берегу в полной готовности, так что ее можно было спустить на воду и отплыть буквально за несколько минут. В атмосфере витал запах ожидания, столь несвойственный воздуху Коралио. Что-то должно было произойти.

      Словно какая-то перелетная птица с разноцветным блестящим оперением, Смит спустился ненадолго на этот счастливый берег, почистил клювом свои перышки и бесшумно улетел неизвестно куда. Когда утро осветило берег первыми лучами солнца, уже не было там ни Смита, ни ожидающей гички, ни самой яхты. Смит не оставил ни единого намека на то, в чем заключалось его дело, и никаких следов, которые подсказали бы нам, где он бродил той ночью в поисках своей тайны. Он приехал, поболтал на своем диковинном жаргоне асфальта и забегаловок, посидел под кокосовой пальмой и – исчез. На следующее утро Коралио, лишенный Смита, ел свой жареный плантан[42] и говорил: «Человека в цветная одежда ушла, однако». С наступлением «сиесты»[43] этот инцидент отошел, зевая, в историю.

      Так что на некоторое время Смит должен покинуть место действия нашей пьесы. Он больше никогда не приедет в Коралио и никогда не придет к доктору Греггу, который напрасно сидит, покачивая своей густой бородой, и ждет этого слушателя-дезертира, чтобы облагодетельствовать его волнующим рассказом о трепанации и завистниках.

      Но, чтобы придать ясности этим несвязным страницам, Смит должен затрепыхаться среди них снова. В самый последний момент он должен явиться и рассказать нам, почему той ночью разбросал он так много нервных сигарных окурков вокруг кокосовой пальмы. Это его долг, ибо, когда в предрассветных сумерках отбыл он из Коралио на своей яхте, увез он с собой и ответ на загадку, столь важную и запутанную, что немногие в Анчурии решались даже заговорить о ней.

      Глава IV

      Беглецы настигнуты

      План перехвата быстроногого президента Мирафлореса на побережье был разработан очень тщательно, и вероятность того, что этот план не сработает, была минимальной. В Аласан для установления сторожевых постов отправился лично доктор Савалья. В Солитасе организацией караульной службы занимался либеральный патриот Варрас – на него можно было вполне положиться. Гудвин взял на себя Коралио и окрестности.

      Новость

41

Calle Grande (исп.) – главная улица.

42

Плантан – тропический плод, близкий родственник банана, но более округлый и длинный, с толстой зеленой кожурой. Основная разница между бананом и плантаном в том, что банан можно есть сырым, а плантаны нужно готовить; обычно их жарят или даже пекут, как картошку.

43

Siesta (исп.) – послеобеденный отдых или сон.