Небесный летающий Китай (сборник). Алексей Смирнов

вернется к деньгам. Я чувствовал, что ненароком насторожил это нелепо гордое создание.

      Она пожала плечами и подчеркнуто профессионально улыбнулась. Сотни других на ее месте издали бы какой-нибудь курлычаще-мурлычащий звук, закатили глаза и распространили вокруг себя ауру лживой томности. Или, что еще хуже, сказали бы «oго» с неизбежными последующими вопросами: не халиф ли я, ибо черен, а те Гарун и Рашид, что были вчера, тоже черны, но я на них не похож, так кто же я буду – простой бандит или рангом повыше? Может быть, дипломат?..

      Хищница, которой и семьдесят семь башен – на один зуб. Не хватит ли поисков? Достойная личность. Тренированная фигура, пепельная стрижка под мальчика, чистые ноздри – в том смысле, что без сережек. Посмотрим.

      – Полторы тысячи долларов, – вот, наконец, объявлена и цена.

      Именно долларов – не баксов, не зеленых, не гринов. Отрадно слышать. Я согласно киваю и вновь говорю:

      – Удваиваю ставку.

      Ага, удивляется. Верит, подозрений не видно, и все-таки огорошена.

      Мы прибываем в замок. Она ведет себя сдержанно и корректно. Не спрашивает, «что там висит за мужик», не разваливается в кресле и не кладет на валик ног. Не хлещет спиртное, как бочка.

      Я присел рядышком, на полу. Сбросил бархатный пиджак, театрально отшвырнул галстук: явление второе, «будем проще».

      Разговор о башнях она не поддержала, и вышло неуклюже. Получилось так, что я запретил ей входить в седьмую при полном ее безразличии к замковым тайнам. Состоялся скверный, надуманный монолог, в конце которого я с ужасом почувствовал, что краснею.

      – Ты не похожа на путану, – я нахмурился, вызывая ее на откровенность.

      – Это приятно слышать, я не путана. Мне просто нужны деньги. Вот оно как. Неизвестная и, вероятно, благородная цель – болеет кто-то, или что еще. Сосредоточенность и целеустремленность. Уловив мое настроение, она вздыхает и начинает отрабатывать гонорар. Заводит якобы игривую беседу:

      – А почему у тебя синяя борода?

      Я машинально погладил подбородок.

      – О чем ты говоришь? Я гладко выбрит… золотце.

      – Все равно видно.

      Пускай понимает, как шутку:

      – Ты наблюдательна! Все дело в редком гене, который наследуется по материнской линии, но проявляется только у мужчин. Как гемофилия.

      Странное дело – она, оказывается, не знает этого слова. Но разложить умеет:

      – Гемо-филия? Это что же – любовь к крови?

      – Нет, золотце. Это королевская болезнь, при которой не сворачивается кровь.

      Она ерошит мне волосы, я напрягаюсь. Не люблю, когда прикасаются к моей голове.

      – Мы останемся здесь, на ковре?

      – Если захочешь. Замок твой, ты можешь пойти, куда тебе вздумается. За исключением седьмой башни.

      – Я не хочу никуда идти. Мне нравится быть с тобой.

      Держа в обеих руках наполненные бокалы, я пополз на коленях и очутился прямо перед ней, изображая раба. Она вынула бокал из моей ладони и поставила рядом с креслом. Соскользнула