Ожерелье королевы. Александр Дюма

матушка, отличалась редкой красотой, – продолжала Жанна, – мой отец полюбил ее и взял себе в жены. Я принадлежу к благородному роду по линии отца. Моим отцом, сударыня, был Сен-Реми де Валуа, прямой потомок королей.

      – Но как вы дошли до такой нищеты, сударыня? – снова спросила та же дама.

      – Увы, ничего необычного в этом нет.

      – Слушаю вас.

      – Вам, разумеется, известно, что после восшествия на престол Генриха Четвертого и перехода короны из дома Валуа в дом Бурбонов у павшей династии осталось несколько отпрысков, никому не известных, но, вне всякого сомнения, являвшихся потомками четырех братьев[23], которые все кончили трагически.

      Обе дамы молча кивнули в знак согласия.

      – И вот, – продолжала Жанна, – отпрыски рода Валуа, опасаясь, несмотря на свою безвестность, вызвать подозрения у новой королевской фамилии, взяли вымышленное имя де Реми и со времен Людовика Тринадцатого пользовались только им, исключая предпоследнего Валуа, моего деда, который, видя, что новая монархия упрочилась, а старая ветвь королевского рода забыта, счел своим долгом не отказываться от прославленного имени, единственного оставшегося у него достояния. Поэтому он снова взял имя Валуа и жил с ним в нищете и забвении, в далекой провинции, и при французском дворе никто не мог даже помыслить, что вдали от сияния трона влачит жалкое существование потомок древних французских королей, если и не самых славных, то, во всяком случае, самых обездоленных.

      Жанна умолкла.

      Рассказ ее прозвучал просто и сдержанно, что не осталось незамеченным.

      – Все доказательства, сударыня, у вас, конечно, в полном порядке? – мягко поинтересовалась старшая из дам, пристально глядя на женщину, заявляющую о своей принадлежности к роду Валуа.

      – О, сударыня, – отвечала та с горькой улыбкой, – в доказательствах недостатка нет. Мой отец собрал их и, умирая, передал мне за неимением иного наследства. Но что толку в доказательствах правды, которая никому не нужна и которую никто не желает признавать?

      – Ваш отец скончался? – спросила младшая из дам.

      – Увы, да.

      – В провинции?

      – Нет, сударыня.

      – Значит, в Париже?

      – В Париже.

      – В этих покоях?

      – Нет, сударыня, мой отец, барон де Валуа, правнучатый племянник короля Генриха Третьего, скончался от голода и нищеты.

      – Невероятно! – воскликнули обе дамы.

      – Это случилось не здесь, – продолжала Жанна, – не в этом бедном пристанище, он скончался не на своей постели, а на убогом одре скорби. Нет, мой отец умер среди самых обездоленных и страждущих – в Отель-Дьё[24].

      Женщины издали изумленный возглас, в котором явно звучал испуг.

      Жанна, довольная эффектом, произведенным ее искусным завершением периода и развязкой, сидела неподвижно, с опущенным взглядом и безвольно сложенными руками.

      Старшая из дам со вниманием и проницательно взглянула на нее и, не найдя в простом и естественном горе женщины ничего,

23

Четверо сыновей короля Генриха II и Екатерины Медичи: Франциск I (1544–1560), король Франции в 1558–1560 гг., умерший от воспаления мозга; Карл IX (1550–1574), король Франции в 1560–1574, умерший полубезумным; Генрих III (1551–1589), король Польши в 1574 г., король Франции в 1574–1589, заколот Жаком Клеманом; Франсуа (1557–1584), герцог Алансонский, потом Анжуйский, избран правителем восставшей против испанцев Фламагщии, но вскоре изгнан своими новыми подданными.

24

Парижская богадельня.