Мемуары мертвого незнакомца. Ольга Володарская

стакана молочного коктейля. Пяти рублей им хватило бы и на подъем, и на пир…

      Но он не мог позволить девочке заплатить за себя! Это не по-мужски.

      – Нет, давай вернемся. А пончики есть пойдем в следующий раз.

      – Хорошо, – тяжко вздохнула она.

      – Мы грязные оба, посмотри! Да и тебя дома заждались. Волнуются.

      – Ты прав. Давай спускаться?

      Давид кивнул и, взяв Машу за руку, последовал к тропе.

      Они быстро спустились, сели на велик и поехали к Машиному дому. Улица Плеханова была застроена красивыми зданиями разных эпох: как старинными, дореволюционными, так и более-менее современными, построенными в сороковых-пятидесятых годах двадцатого века. Маша жила во внушительном сталинском доме с колоннами. Когда Давид затормозил у ее подъезда, из него выбежала красивая женщина с заплаканным лицом. Увидев ребят, она бросилась к ним. Давид понял, что это мама его новой подруги.

      – Маша! – закричала она. – Ты что творишь? Я уже в милицию звонить хотела!

      – Мама, успокойся, пожалуйста. Со мной все в порядке.

      – Я же запретила тебе уходить далеко от дома! Во дворе гуляй, пожалуйста, но шастать по незнакомому городу опасно!

      – Как он станет знакомым, если дальше двора и школы, которая по соседству с нашим домом, ты мне запрещаешь ходить?

      – Я все расскажу отцу!

      – А я позвоню бабушке и сообщу ей, что вы меня взаперти держите! – Маша топнула ногой. Ее некогда белый гольф тут же сполз до щиколотки, явив взору Давида грубый шрам на голени. – И попрошу, чтоб она меня забрала к себе!

      Лицо Машиной мамы еще больше помрачнело.

      – Не впутывай бабушку, – воскликнула она. И только тут заметила Давида. – А что это за мальчик с тобой?

      – Его зовут Дато. Он показал мне город. И многое о нем рассказал. Вот ты, мама, знала, например, что свое название Тбилиси получил благодаря теплым и горячим лечебным источникам? «Тбили» в переводе с грузинского означает «теплый».

      – Это все очень интересно, но тебе, Маша, пора учить уроки.

      – Мы что, Давида даже лимонадом не угостим?

      – Нет, спасибо, я не хочу, – торопливо выпалил мальчик. Он представил себя грязного, в линялой одежде в хоромах москвичей и засмущался. – Я поеду. Мне тоже уроки нужно учить.

      – Подожди! Оставь мне свой телефон, я тебе позвоню, – попросила Маша.

      – Лучше ты мне свой.

      Маша продиктовала номер, Давид запомнил. В их дворе телефон имелся только у одной семьи. К ним все соседи бегали звонить. Теперь и Давид будет наведываться, чтобы с Машей связаться.

      Они распрощались, и Дато поехал домой. Теперь он не мчался. И не трюкачил. Просто крутил педали, думая о Маше…

      Какая она все же замечательная! Умная, красивая, открытая… и не зазнайка!

      Давид относился к категории пацанов, которые мало интересовались девочками. У него не было ни дам сердца, ни подруг, ни сестер. Он избегал женского общества. Чувствовал себя в нем некомфортно. Не знал, как себя вести, о чем говорить. Ведь девочки так отличались от пацанов. Но Дато