История любви. Проклятье матери. Таша Гришаева

она, естественно, зашла и увидела меня за этим непозволительным занятием. Злым шёпотом она велела мне одеться и выйти из спальни, чтобы не мешать спать другим детям. А я им и не мешала вовсе, я потихонечку. Пока я одевалась, крупная слеза упала на мой сандалик. Именно этот момент из детсадовской жизни на всю жизнь врезался мне в память.

      Воспитатели, как водится, пожаловались маме:

      – Как это так? – возмущались они хором. – Вместо того чтобы спать, как все нормальные дети, ваша дочь во время сон-часа надувала воздушный шарик! Срочно примите меры!

      – Но я ведь тихонечко. И никому я не мешала. Вон сосед даже не проснулся, – оправдывалась я перед мамой. – Если бы воспиталка не зашла в спальню, никто бы ничего не узнал. Вот зачем она зашла, скажи мне, зачем?! Знает же, что все там спят. Что ей было там делать? Не понимаю, – пожимала я плечами, искренне недоумевая, что я такого натворила и для чего надо предпринимать какие-то там меры в отношении меня.

      – Во-первых, не воспиталка, а воспитательница, – отвечала мне мама.

      – Ну, хорошо. Воспитательница, – согласилась я.

      – А во-вторых, лежи в сон-час спокойно, глядишь – и заснешь.

      – Ага, никогда этого не будет! – проворчала я.

      И в самом деле я помню лишь один раз, чтобы я заснула в детском саду и проспала весь сон-час, что не могло не повергнуть и меня, и всех окружающих в шок. Праздничного салюта по такому знаменательному поводу, конечно, не было, а зря. Больше такого чуда не повторилось. Так что был упущен хороший шанс повеселиться.

      К счастью, я наконец простилась с ненавистным мне детсадом. Выпускной мы с детьми в прямом смысле этого слова отгуляли – на площадке нашей детсадовской группы. Тем временем наши родители праздновали сие знаменательное событие, поднимая бокалы с шампанским, сидя в нашей группе на маленьких стульчиках, за маленькими столиками, и должно быть, смотрелись они очень смешно. Но это их не волновало. Они праздновали – их дети стали старше, и им пора прощаться друг с другом, чтобы пойти в школу, набираться ума-разума.

      После окончания моего «горячо любимого» детского сада я так же тяжело поднималась утром в школу. Не меняя своих привычек – одеваться с закрытыми глазами, я запихивала в себя завтрак, который любовно был приготовлен мамой, и отправлялась холодным зимним утром, больше похожим на продолжение ночи, в школу. Когда папа видел меня утром в шубе с полным учебников и тетрадей рюкзаком за спиной, он смеялся и спрашивал: «Куда это Дед Мороз так рано отправился?» А подняв мой рюкзак, сокрушался: «У тебя что там, кирпичи?» – «Нет, учебники», – хмуро отвечала я. Меня вообще по утрам лучше было не трогать. Настроение, как правило, было на нуле.

      И наконец институт. Собираясь по утрам, я ругала всякими нехорошими словами декана за то, что он составил расписание, в котором первая пара начиналась непозволительно рано:

      – Кто придумал, что пары должны начинаться в восемь пятнадцать?! – ворчала я. – Это во сколько же мне нужно вставать?