Дополнительное время. Федот Атрепьев

завален детским бельём. Андрей помочился. Двери в спальни были закрыты, Андрей решил туда не входить.

      У холодильника стоял подросток.

      – Скажи, юноша, какова здесь дислокация спальных мест?

      – Чего? – недоумённо спросил мальчик.

      – Где кто спит? – проще спросил Андрей.

      – А-а, мама здесь, в большой спальне, с близнецами, – он указал на одну из дверей. – Сестра там, – кивнул на другую. – Я здесь, в гостиной. Тётя Надя на втором этаже. Там, конечно, круто. Здесь близнецы орут, всё слышно. Я хотел на второй этаж перебраться, – он тяжело вздохнул.

      Было видно, как сильно он хотел найти уединение на втором этаже. Сын от первого брака. Всегда «уже большой, потерпит». Андрею стало его жалко. Но ещё больше стало жалко себя.

      – Тебя как зовут?

      – Никита.

      – Я поднимусь, Никита.

      – Да-да, конечно, – отрапортовал подросток.

      Андрей поднялся. Лестница привела его на застеклённую веранду с видом в сад. Санузел с душевой кабиной – стандартный набор. И наконец спальни. Одну комнату действительно можно назвать спальней, в ней, скорей всего, и спала Надя. Вторая была наспех переделанным техническим помещением – с маленьким окном под потолком и узким топчаном в углу. Сто процентов здесь предполагалось поместить Андрея. Он злобно ухмыльнулся и бегом спустился на первый этаж.

      Ольга по-хозяйски резала ветчину в кухне-гостиной.

      – Я не буду спать хрен знает где и хрен знает на чём, – быстро и уверенно сказал Андрей.

      – Почему? – не глядя на него, спросила Ольга.

      – Потому что у меня недалеко пятизвёздочный отель с охрененным номером и видом на море. И нет кучи маленьких орущих детей.

      – Здесь и твои дети, – спокойно заметила она.

      – Своих готов терпеть у себя в номере, – последний аргумент предъявил Андрей.

      – Ну и уматывай к себе в номер, мудила, – она посмотрела на Андрея ненавидящим взглядом, а нож в руке, которым она указала на дверь, подтверждал её угрожающие намерения.

      – С удовольствием, – дрожащим от негодования голосом сказал Андрей. – Достала. Кайфану в одиночестве, без твоих дебильных заскоков и тупых приколов. Гуд бай, май лав, гуд бай.

***

      Такси остановилось у входа в отель. Андрей преодолел мраморную лестницу гостиницы в несколько шагов. Сердце его бешено колотилось от негодования. Почему нельзя сосуществовать мирно? Почему всё время приходится держать оборону и находиться в напряжении? Почему, почему, почему? Вопросы не находили ответов. Они, как камни, складывались в ряды, образуя непреодолимые стены. Эти бастионы душили, сдавливая грудь, и не давали полноценно наслаждаться жизнью.

      Вчерашнее приключение стало глотком чистого воздуха, ворвавшимся в многолетнюю атмосферу затхлости, созданную этими стенами. Один глоток за много лет агрессии, непонимания и душевного дискомфорта. Так мало. Он выпустил грязную кровь и раскрасил чёрно-белое кино новыми красками. Как вспышка во мраке осветила дорогу, показав, что мир может быть другим, что в нём ещё есть и страсть, и надежда.

      И