Уйти, не оставив следов. Марина Серова

действиям, нет возможности проявлять такт и хорошее воспитание. Глубокой ночью у меня было не только имя «Генри Смит», но и адрес его лондонского офиса, а также твердое обещание, что мистер Смит получит настоятельные рекомендации от влиятельного источника: «Принять Евгению Охотникову первой, а также оказать ей максимальное содействие».

      Дорога промелькнула перед моим взором, как одно размытое цветное пятно. Озабоченность судьбой подруги не давала насладиться чудным видом за окном электрички. Мозг лихорадочно выстраивал планы. План «А» основной и официальный, план «Б» на случай провала плана «А». План «С» на случай провала двух предыдущих. В конце концов я приказала себе остановиться, пока не начала планировать вооруженный штурм лондонской тюрьмы с последующим отходом в Шотландию и отлетом по поддельным документам. В страну, у которой нет экстрадиции с Великобританией; но эти размышления уже похожи на готовый план.

      Кабинет мистера Смита располагался в деловом районе Лондона в фешенебельном офисном центре. Нашла я его без труда. Современный прозрачный лифт поднял меня на нужный этаж. Его шахту спроектировали снаружи здания и сделали зеркальной. Я неодобрительно хмыкнула. Впрочем, дизайн всего помещения был выполнен в модном нынче стиле, полном зеркал, стекла, прозрачных стен и блестящего металла. Мысленно я его называю «мечта снайпера», но некоторым людям нравится.

      Миловидная секретарша, услышав мое имя, вскочила с места и почти вбежала в офис шефа.

      – Можете пройти, – заявила она через несколько секунд, – мистер Смит ожидает вас.

      Кабинет психиатра, как и приемная, был украшен огромным панорамным окном. Интересно, он и больных здесь принимает? А как же агорафобия?

      – Здравствуйте, меня зовут Евгения Охотникова.

      – Доброе утро. – Ухоженный, симпатичный джентльмен лет около тридцати пожал протянутую мной руку. – Присаживайтесь, – указал на стул, стоящий напротив его рабочего стола с таким расчетом, чтобы пациент не смог дотянуться до крутящегося офисного кресла психиатра. – Если честно, заинтригован, Эжени. Можно мне вас так называть?

      – Конечно. Всем носителям языка романской группы сложно произносить мягкие согласные, распространенные в русском языке. А заинтригованы вы чем?

      – Вашей особой, разумеется. Вот, жду с самого утра, дал секретарю распоряжение провести гостью немедленно.

      – Спасибо, очень любезно.

      – Со вчерашнего вечера мне звонили и просили оказать вам должный прием и всяческое содействие.

      Я согласно кивнула.

      – Четыре раза, – с нажимом добавил доктор, – совершенно разные по статусу и степени влияния люди.

      – Не имей сто рублей, а имей сто друзей, – скромно улыбнулась я и пожала плечами.

      – Что, простите?

      – Много знакомых, хороших и разных, гораздо важней и полезней денег, – пояснила я русскую поговорку.

      – О, полностью с вами согласен. Кстати, о деньгах: мои услуги