Судьба советского офицера. Николай Фёдорович Шахмагонов

Пойдём в номер, здесь тоже стоять не дело. Отбой-то был в двадцать четыре часа.

      Ирина покорно пошла за ним. На столе их ждали полные бокалы, и Синеусов сказал:

      – Вот видишь… Дело не доделано, как же можно уйти?

      Ирина поспешно села на стул, не захотев занять прежнее место на кровати.

      – Что же ты так волнуешься? – прошептал Синеусов, – В конце-то концов, кровать широкая, да и я, ей Богу смирный.

      А сам подумал: «Куда уж смирнее, если всё внутри горит и клокочет, а я не смею и подумать ни о чём…». Но он понимал, что мужчина никогда не должен терять рассудка, мужчина должен быть всегда сильнее женщины и быть нравственнее, нежели женщина, ибо женщина иногда срывается с тормозов не из-за недостатка нравственности, а от избытка чувств. То, что много лет назад в этом же самом санатории Дмитрий Теремрин принял избыток чувств молодой девушки за поощрение его настойчивости, не сделало его счастливым, как не сделало счастливою и саму Катю, на какое-то мгновение потерявшую власть над своими чувствами и покорившуюся им. Но Синеусов не знал о судьбе Кати и Теремрина, да и, казалось бы, возраст у Ирины был не тот, чтобы сравнивать ситуации. Вчерашняя школьница Катя и учитель истории Ирина – разве сравнимы?

      Казалось бы?! Но кто может наверняка заранее сказать, что ждёт за чертою, которую в старой добропорядочной России преступать считалось преступным. Синеусов и Ирина жили уже в иное время. Ведь даже то, что они остались вдвоём в номере, и им предстояло провести ночь на одной кровати, было чертою этого времени. А ведь они, по существу, не знали друг друга. Сутки прошли с момента их знакомства. Синеусов не ведал, замужем Ирина или не замужем, и она не знала, женат он или не женат. На курортах спрашивать об этом, было не принято, ибо курорты предполагали и несколько иные – курортные отношения, а, проще говоря, курортные романы. Курортный же роман – это роман на время курортной путевки. Хотя, конечно, известно немало исключений из этого правила.

      Было уже поздно, и сама обстановка требовала развития событий.

      – Вот на этой стороне, у окна, чистое белье, – сказал Синеусов. – Просто одноместных номеров свободных не было, и мне дали одному такой. У нас так принято…

      – Номер шикарный. Не то, что у нас, – сказала Ирина и тут же спросила: – И воду на ночь не отключают?

      – Нет. Но это не только потому, что у нас военный санаторий. Просто «Ленинские скалы» расположены повыше и значительно. Повинно несовершенство здешнего водопровода. Не хватает напора воды. Ведь оба санатория фактически на склоне Машука…

      – Да, у нас в это время воды уже нет, – сказала Ирина. – Так я могу принять душ?

      Когда после душа вошла в комнату, завернувшись в полотенце, попросила:

      – Отвернись, пожалуйста.

      И тут же нырнула под одеяло, уже разобранной и аккуратно подготовленной дальней стороны кровати. Синеусов выключил свет и, когда, тоже приняв душ, вернулся в комнату, ему показалось, что Ирина уже спит.

      Он долго укладывался, долго не мог устроиться удобно, наконец, спросил:

      – Ты спишь?

      – Сплю, –