Мир, в котором меня ждут. Ингрид. Екатерина Каптен

Кифара?

      – Кифара? Это типа гуслей, да? Тогда нет… Струнные, которые без смычка, не очень нравятся…

      – А ударные? Ксилофон, например.

      – Можно, – без энтузиазма протянула Ингрид.

      – Нет, это всё не то. Тебе надо духовые. Однозначно духовые. Флейта.

      У Ингрид откуда-то появился блеск в глазах, преподаватель попал в точку! Именно флейта ей и была нужна. Ураномонопатис встал с места и пошёл в хранилище музыкальных инструментов, откуда вернулся с плоским коробом. В нём лежали бережно упакованные в чехлы самые разные флейты.

      – Попробуй эту, – он протянул ей короткую деревянную продольную флейту. Её звук оказался слишком высоким, они перешли к следующей, и к следующей, пока не опробовали все. Демис Ксилопневмос показывал ей, как надо извлекать звук, но Ингрид не могла чисто повторить за ним, ужасно стесняясь провалов. В результате сошлись на продольной деревянной флейте с низким бархатистым звуком. До конца занятия оставались считанные минуты, а весь успех Ингрид заключился только в выборе инструмента.

      – Ингрид, обычно мы не задаём домашних заданий, все занимаются сами по привычке. Но тебе необходимо упражняться на флейте, чтобы сберечь свой голос. Ты замечала, что часто сглатываешь, прежде чем начинаешь говорить?

      Раньше Ингрид никогда не задумывалась над этим, но именно сейчас, приготовившись ответить, заметила, что сглотнула. Это было очередное откровение о ней самой.

      – Только сейчас задумалась, если честно.

      – Это плохой признак. Очень плохой. Ты не позволяешь звуку свободно течь через себя, а это приведёт к худым последствиям.

      – К каким, например?

      – Ингрид, – Ураномонопатис тихо вздохнул. – Если бы речь шла обо мне, то я бы сказал, что я разучусь быть счастливым.

      Девочка отвела глаза в сторону и спросила:

      – Можно я возьму флейту для занятий?

      – Да, разумеется, – преподаватель протянул флейту и уже сказал не девочке, а инструменту: – Послужи ей с добром.

      С благодарностью Ингрид отправилась на второй завтрак. В этот раз она села так, что ей хорошо было видно стол, за которым трапезничали преподаватели. Она видела и Деметроса Аркелая, и Ураноса Пифагора, узнала белоснежную голову Николаса Трисмегиста, Татиану Батман, Ханну Литеру и других, с кем была знакома. С этого дня за один стол по обыкновению вместе садились Нафан, Хельга, Артемида, Улав и Эдвард.

      – Как тебе урок музыки? – поинтересовался Нафан.

      – Наверное, я сильно расстроила преподавателя своими голосом и слухом, – самокритично ответила Ингрид.

      – Что ты, если ты никогда не пела и ни на чём не играла, то для первого раз это было неплохо, – сказала Хельга.

      – Самое главное – освободить свой голос, – вдохновенно сказал Нафан, – Нельзя петь, если у тебя зажаты горло и лёгкие.

      – Да, то же самое мне сказал Ураномонопатис! – чуть подавившись, сказала Ингрид.

      – А на каком инструменте ты будешь играть? – задала вопрос Хельга.

      – Я