Раг Нар Рог. Георгий Петрен

долгого бега по пересечённой местности навстречу попался местный дурачок Игнатушка.

      – Лёша напугал? – догадался он.

      Чудак рассказал, что в домах, надолго оставшихся без хозяев, заводятся другие жители.

      – Леший любит называться человеческим именами. Модничает. Эх, сколько на вас дряни-то повесил! Дай-ка я…

      Махнул рукой над головами, словно паутину с куста снимал…

      Лет через десять на дружеской вечеринке кто-то рассказал анекдот, как в дремучих псковских лесах немцы и русские пять дней сражались за высоту: земля переходила из рук в руки, на шестой день пришёл лесник и выгнал всех. Засмеялась вся компания, кроме Кирилла и Олега. Лесник-озорник, дядя Лёша, всегда будет в авторитете…

      Воспоминания детства прервал Юра, вошедший в комнату победоносной поступью Командора.

      – И кто она? Чемпионка мира по синхронному плаванию? – предположил Кирилл самый подходящий вариант.

* * *

      «Лучше бы я умер в том году от воспаления лёгких», – мечтал Саша, просыпаясь в холодном поту от истеричного крика ребёнка в квартире снизу. Увы, риторическая мечта не сбудется: нельзя бросать больную маму.

      До двух ночи слушал голоса сверху: «Я виноват? Да ты сама виновата!» – «Нет, ты виноват!» – «Думаешь, у нас типа отношения? Иди на ***!» – «Сам иди!..» Малолетняя соседка каждую ночь наслаждалась «Домом‑2» в записи, громко передвигая предметы по старому скрипящему паркету. После трёх ночи многоквартирный дом замолкал, пока в шесть утра мамаша полукровки не начинала по-слоновьи топать, собираясь на работу. Снизу кошмар поддерживал капризный младенец. В квартиру справа возвращался пьяный охранник бензоколонки.

      Молодой организм ещё мог отключиться на пару часов, но мама не спала, прыгало давление… и без того высокое. Саша ничего не мог сделать, хотя пытался. Самое ужасное – не хамство через закрытую дверь, а искреннее непонимание проблемы.

      Вынул бесполезные беруши. Они не столько заглушали шум человеческого муравейника, сколько преграждали выход ненависти. Эмоции материальны. Саша носил в груди тяжёлые камни злобы – вынимай по одному и швыряй в открытые соседские окна.

      Растирая онемевшую руку, тяжело поднялся с кровати. Вышел на кухню. Мама сидела на кушетке. Колючие мурашки разгоняли по телу кровь, напитанную гневом. В миллионный раз Саша проклял гипертрофированную чувствительность, всей душой завидуя быдлу.

* * *

      Капитан второго ранга в отставке Пётр Петрович Мариничев собирался в очередную авторскую экскурсию по тундре, показывать пирамиды перевала. Третью за лето. В разгар сборов зашёл сосед, с порога заявив, что ему срочно необходим проводник на пару недель. Петрович отмахнулся, не веря в долгосрочные обязательства.

      «Не поговоришь с людьми – упустишь грандиозный шанс», – заявил Роман Романович без обычной иронии.

      Уверения Петровича о необходимости утром вести людей на перевал его не убедили. Продолжал настойчиво советовать: «Отложи под любым предлогом. Не прогадаешь».

      Уговорил,