Мамочки мои… или Больничный Декамерон. Юлия Лешко

зазвонил телефон на столе.

      Шеф, уже повернувшийся, чтобы уйти из приемной, посмотрел вопросительно на секретаршу. Та мяукнула в телефон:

      – Приемная господина Молчанова, – выслушала тираду абонента, но не успела ничего произнести в ответ: начал «петь» ее мобильник – «Судьба стучится в дверь». Зоя сказала в телефонную трубку: «Одну минуту», а мобильник протянула шефу:

      – Это Лисицкий…

      Потерявший было лицо красавец ответил с явным облегчением:

      – Слава богу, что не Колобок…

      И с этими словами удалился из кадра – в дверь «своего» кабинета.

      Режиссер громко сказал, отведя взгляд от монитора компьютера и повернувшись всем корпусом к оператору:

      – Снято! Нормально…

      Красавец-актер Сергаков вышел из «своего» кабинета, в руках у него было уже два мобильника – Зоин и его собственный. Он быстро пролистал меню и сказал Зое:

      – Давайте для прикола вам вот это сбросим…

      Нажал кнопку и из динамика послышалась очень красивая песня: Зоя узнала эту мелодию из французского мюзикла «Ромео и Джульетта»:

      – «Короли ночной Вероны» – для прикола?

      Сергаков усмехнулся:

      – Нет, это для души. Сейчас найду… Вот что для прикола.

      И над съемочной площадкой полетел разудалый пьяный крик-песня в исполнении не попадающего в ноты мужского голоса. Мужчина пел в сопровождении какого-то, наверное, ресторанного оркестра, который очень старался хоть как-то успевать за солистом. Однако тот слышал только себя, своими криками в микрофон заглушая остатки доносившейся мелодии:

      – «Капитан! Капитан! Подтянитесь! Только смелым! Покоряются! Моря!»

      Зоя засмеялась: узнать популярную песню можно было только по словам.

      – Что это? – спросила она у Михаила. Тот не стал подбирать какие-то слова для объяснений, а просто объявил:

      – Это я пою.

      Зоя уже и не знала, как реагировать на признание:

      – Зачем вы… Я же слышала, как вы поете. У вас хороший голос. И слух… Это не вы.

      Актер оставался серьезным:

      – Ну, можно и так сказать… Не совсем я. То есть, я, только до подшивки, пьяный в хлам. Друзья записали, а наутро прокрутили мне этот саундтрек. Впечатлило, знаете… Пошел и подшился. Да, я ведь «торпедоносец», а эту арию сохранил, как напоминание самому себе. Ну, давайте, скачаем. Где у вас блютуз?

      Зоя посмотрела на актера другими глазами – неожиданная искренность Сергакова обезоружила ее. Она мягко, но решительно освободила свой мобильник из его рук:

      – Нет, не надо. Это не смешно, а грустно.

      Он улыбнулся:

      – А вы что, пожалели меня, Зоинька?

      У Зои, за все время съемок впервые услышавшей свое имя из уст «приглашенной звезды», видимо, большие голубые глаза стали еще больше и голубее от удивления, потому что Михаил засмеялся. Но Зоя все равно смотрела недоверчиво:

      – А вы знаете, как меня зовут?

      Сергаков ответил вполне серьезно:

      – Конечно,